Я висела в кромешной тьме, в небытии. Единственным источником света была я сама — тот слабенький язычок пламени, что тлел в моей груди.
— Ну, давай, родненький. На вдох… — скомандовала я ему, как иногда говорила самой себе на тренировках, когда ручки уже отваливаются, а подтягивания еще не закончились.
И потянула в себя воображаемый воздух, чувствуя, как расширяется грудная клетка, расходятся ребра, впуская живительный кислород.
Раз уж силу можно забрать дуновением ветра, логично, что и поддерживать стоит так же. Как настоящий огонь.
Огонек трепетал, норовя угаснуть. Я прикрывала его обеими ладонями, защищая от сквозняка. Моя поза в реальности напоминала что-то из йоги — ноги согнуты, потому что иначе я не влезла бы в каморку, руки молитвенно сложены на уровне диафрагмы.
Почти всю ночь я согревала дыханием свой дар.
Не знаю, спала ли на самом деле вообще? Или не считается ли это состояние полусна-полубодрствования медитацией? Наверное, да. Меня всегда интересовал больше физический аспект боевых искусств, чем духовный.
Видимо, зря. Придется наверстывать.
Проснулась я рано, на рассвете, в гораздо лучшем настроении и состоянии, чем легла. Спину почти не ломило, несмотря на то, что я не двигалась всю ночь, а сквозь символический тюфяк отлично ощущался пол.
Поднялась, потянулась и проверила солнечное сплетение — солнышко сияло во всю мощь и не собиралось прятаться.
Интересно, его видно снаружи? Ну, одаренным? Наверное, нужно как-то замаскировать, успокоить? Или у магов оно так и пылает постоянно?
Кого бы спросить…
Быстро привела себя в порядок и выбралась на улицу. Низкоранговые служанки, позевывая, подметали дорожки от налетевших за ночь лепестков и песчинок.
На площадке разминались ученики постарше. Младшим только предстояло подняться — поначалу новеньким предоставлялись некоторые поблажки. Они не привыкли к нагрузкам, и это учитывалось.
Жаль, что о работницах так же не заботились!
Делая вид, что страшно занята и спешу, я проскользнула в спальный флигель. Работницам туда можно было, но лишь тем, кто отвечал за уборку. С другой стороны, у меня теперь нет ограничений, я личная служанка господина Хайна. Барьер пропустил — значит, все в порядке.
Ему, похоже, просто не пришло в голову, что я могу внаглую попереться к брату.
Гун моему появлению не обрадовался.