Из свежих примеров могу привести историю. Где-то месяц назад, в
середине декабря, готовились мы всей группой к новогоднему
корпоративу. Дело было в пятницу. На работу мы все в приподнятом
настроении пришли, предвкушая вечернее алкогольное возлияние и
моральное разложение локальной группы индивидуумов. Но у нашего
отделения, на сей счет, было иное мнение. Частенько такое бывает у
медиков, потому-то мы и суеверные все до безобразия. Таракана не
дави, сумки на стол не клади, корпоратив на пятницу не загадывай и
так далее. В общем, в тот день в отделении было семь или восемь
остановок сердца, троих мы в реанимацию отправили, а четверо
померли у нас на руках. И что самое ужасное, все четверо были из
одной палаты, курировал которую наш однокашник, Саша Сойкин. Он,
главное, кардиологом-то и не планировал становиться. Учился, как
училось – не отлично, но и не ужасно – просто учился Сойкин и все.
Учился в надежде стать терапевтом и свалить в поликлинику к себе в
«Задрыщинск». Уж не знаю, чем ему там намазано было, но вот факт,
планировал простым терапевтом работать на амбулаторном приеме.
Разумеется, такое решение «недалекого» ординатора нашими мегерами
воспринялось, как подарок с небес. Сашка стал их «любимчиком». А в
тот злополучный день перед корпоративом, в его палате словно врата
ада разверзлись. Бывает такое, не в Сашке дело, просто так карта
легла. Но врачихи наши своего не упустили – довели они тогда парня,
чуть ли не до истерики. К вечеру на нем уже лица не было, поскольку
висело на нем четыре посмертных эпикриза и четыре похода в
анатомичку. Какой там, к черту, корпоратив после этого? И нет бы
парня поддержать… А, вот, хрен! Последняя «шутка», которую отколола
в тот день Шпага, звучала приблизительно так:
– Сашок, ты б взял маркер, да над палатой своей написал девиз на
латыни: «Оставь надежду всяк сюда входящий!».
Как Сойкин не свихнулся в тот день, я так и не понял. На
корпоративе мы его весь вечер водкой отпаивали всей группой. И это
притом, что он вообще никогда не пил крепкого алкоголя. Довели
парня, одним словом…
В общем, занимались наши доктора неприкрытой травлей и
откровенным буллингом. День за днем, неделя за неделей, месяц за
месяцем. В глаза мы им, разумеется, ничего и никогда не говорили,
никаких бунтов не замышляли. Да и что, собственно, можно сказать
тем, от кого зависят твои итоговые оценки? В целом, за полгода
ординатуры мы к такому обращению привыкли и даже иногда подыгрываем
нашим кураторам. Но в душе, все же, эту троицу ненавидим лютой
ненавистью и уже считаем дни, когда все это закончится.