Мы стояли в задумчивости и размышляли
над тем, каким образом узнать, кто преграждает нам путь.
– Лёш, а ну-ка, давай-ка, посмотри
ещё. Или лучше залезь на другое дерево. Чтобы вообще всё разглядеть
было можно. Вон на то, например, – наконец принял решение Воронцов
и указал рукой на растущее метрах в пятидесяти от нас дерево. –
Старайся приметить все детали. Нам очень важно понять: свои это или
нет? От этого зависит наша судьба.
Подошёл к указанной берёзе, что была
заметно выше, чем то дерево, на котором я был только что. Сучки на
нём были расположены недалеко от земли, поэтому я начал подъём без
чьей-либо помощи. Как только залез почти до макушки, сфокусировал
зрение и начал всматриваться вдаль.
Отсюда открывался действительно
хороший вид на лагерь этих неизвестных военных. Слева, на поляне
стояло несколько палаток. Кроме них, были видны три брезентовых
навеса расположенных у высоких деревьев с мощными стволами, что
своей кроной помогали укрываться от дождя. Навесы располагались в
тридцати метрах друг от друга и были довольно большими. А потому
те, кто сидел внутри за сколоченными столами на лавках, чувствовали
себя вполне комфортно. Там и находился видимый мне личный состав,
который играл в карты, курил или бродил по округе. Невдалеке даже
стояла полевая кухня, которая не дымила.
Правую часть лагеря, из-за плотно
растущего кустарника, видно почти не было. А потому, вновь посчитав
тех бойцов, которые ходили между палаток и в лесу, решил
спускаться.
Дождь к этому времени почти
прекратился, но порывы ветра были всё ещё мощными, поэтому
держаться за сучки нужно было крепко. От этих порывов дерево,
несмотря на свою массивность, всё же качалось.
Поставил ногу на нижний сучок,
проверив его на прочность, и напоследок глянул на лагерь. В этот
момент один из порывов ветра, бушевавшего в правой стороне, которую
я ранее не мог рассмотреть, довольно сильно наклонил орешник, что
рос у края наблюдаемой мной поляны, и я увидел стоящих там лошадей
и телеги. А также сложенные в кучу тела с перемотанными бинтами
руками, ногами и головами, которые неподвижно лежали на мокрой
земле в белом нижнем белье.
– Вот же сволочи, – прошептал я,
закрыв глаза. – Какие же гады!
– Лёша, что случилось? Что ты там
увидел? – не понял Воронцов. А я, ещё раз всмотревшись, и увидев
ещё раз всю эту ужасную картину целиком, почувствовав боль в груди,
стал спускаться.