Услышав, что Воронцов предлагает, свои
«пять копеек» вставил подпольщик:
– Товарищи, я хочу сразу признаться,
что стреляю не очень хорошо. У меня зрение плохое, и на
пятнадцать-двадцать метров я уже вижу всё нечётко.
– Так как же тебя в полицаи взяли? –
удивился чекист.
– За вознаграждение. Корову, козу и
три золотых цепочки пришлось отдать, – вздохнул тот. – Всей
подпольной группой золото искали. У нас ни у кого не
было.
– Понятно, – сказал Воронцов и,
вернувшись к своему предложению, стал объяснять подпольщику детали
будущего боя: – Раз плохо видите, значит, будете стрелять по тем,
кто к нам приблизится. Алёша будет стрелять по тем, кто на дальней
дистанции находится, а я по тем, кто на средней.
Услышав всё это, решил фантазии
чекиста немного остановить, сказав, что план его не
годится.
– Это почему? – возмутился тот. –
Вроде бы всё продумано.
– Всё, да не всё, – покачал я головой.
– И в нём есть две главные проблемы. Первая – по твоему плану
ликвидировать секрет я должен из винтовки. А это значит, что
выстрелы будут слышны. И их обязательно услышат в стане врага,
после чего забьют тревогу. Но не только это в твоём предложении
слабое уязвимое место. Есть ещё и второй, не менее важный пункт: ты
предлагаешь вступить в ближний бой. Такой бой непредсказуем. Тут
нужно учитывать, что с короткого расстояния стрелять становится
удобнее не только тебе, но и противнику. А значит, гораздо
вероятнее становится и нам самим словить пулю от противника.
Уверен, что если мы втроём устроим перестрелку с тридцатью
подготовленными диверсантами, то шансов выжить у нас будет немного,
если вообще таковые будут.
– Ну, так мы же по ним первые начнём
стрелять – считай, что из засады, – не хотел сдаваться Воронцов. –
Застанем их врасплох и уложим немало.
Спорить не хотелось, но всё же, чтобы
тот не наломал дров, переубедить командира было
необходимо.
И я сказал:
– Немало, это, по-вашему, сколько? Не
всех же, так?
– Так. Кого-то, конечно, не уничтожим
сразу, у нас же не пулемёт.
– Вот именно! Нет у нас
автоматического оружия. А значит, давайте считать. Пусть в первом и
втором залпе мы уничтожим пять-шесть диверсантов. Пусть, после
этого, в третьем залпе - ещё пять человек. Но остальные-то
останутся в живых, залягут, спрячутся и начнут отстреливаться. И
что мы им сможем противопоставить, когда они в нас гранаты начнут
кидать. Я ж говорю: шансов выжить у нас не будет.