— А мы реально в аду работать будем? — я осекся, так и не поняв
место, в какое меня уволакивает Холд. Мысль о том, что мы
действительно спускаемся в преисподнюю, казалась абсурдной, но
после всего увиденного я уже ни в чем не был уверен.
— Нет, у нас сеть офисов на первом круге ада, как вы называете
его на земле, — ответил Гудвин, и в его голосе прозвучала нотка
гордости. — Это своего рода буферная зона между мирами. Там
располагается наш главный центр обработки данных и аналитический
отдел.
Я попытался представить, как может выглядеть офис в аду, и мое
воображение рисовало картины, от которых становилось не по себе.
Огненные компьютеры, демоны за рабочими столами, грешники,
толпящиеся в очереди на собеседование…
— Не волнуйтесь так, — Холд, казалось, прочитал мои мысли. — Наш
офис мало чем отличается от земных. Разве что системы охлаждения
работают на полную мощность круглосуточно, — он усмехнулся. —
Климат, сами понимаете.
Внезапно лифт начал замедляться. Цифры на табло застыли,
показывая какое-то невообразимое число. Гудвин выпрямился и
поправил галстук.
— Приехали, — сказал он, и в его голосе прозвучало что-то
похожее на торжественность. — Добро пожаловать в ваш новый офис,
Том. Добро пожаловать в Адскую работу.
Двери лифта открылись, и я шагнул в новую главу своей жизни, не
зная, чего ожидать, но чувствуя, что стою на пороге чего-то
грандиозного и пугающего одновременно.
Я отвесил челюсть, наблюдая, как за распахнутыми дверями
открылся просторный холл с ресепшеном, где сидела потрясающе
красивая блондинка. Все вокруг было выдержано в стиле хай-тек с
элементами адской эстетики. Белоснежные стены и полы
контрастировали с кроваво-красными металлическими вставками,
напоминающими языки пламени. Голографические проекции
демонстрировали сцены из преисподней, но выполненные в
минималистичном, почти абстрактном стиле.
Картины на стенах балансировали между современным искусством и
средневековыми изображениями ада. Одна особенно привлекла мое
внимание: на ней была изображена группа людей, застывших в момент
падения в бездну, их лица искажены ужасом и отчаянием. Но выполнена
она была в стиле поп-арт, с яркими неоновыми цветами.
В центре холла располагалась круглая дверь, обрамленная кольцом,
имитирующим лаву. Из этой «лавы» пыталась вырваться человеческая
фигура, застывшая в мучительном крике. Детализация была настолько
реалистичной, что на мгновение мне показалось, будто я слышу этот
беззвучный вопль.