Но главное он смог заметить. Буквы на фасаде здания:
Centrživy
TV-pokaz
Кирилл с крыши телецентра (теперь уже не было сомнений в
назначении здания) рассматривал окрестности и зло ухмылялся.
Нормальной земли тут мизер, неровное пятно радиусом метров пятьсот.
А на горизонте издевательски поблескивали стеклами массивные
многоэтажные дома, пламенели зеленью тополя… Близко, гораздо ближе,
чем от стаба сектантов до телецентра. Но Кирилл ни за что на свете
не пойдет туда. По крайней мере, сейчас. Обратно бы вернуться…
Оставалось надеяться, что обратный путь дастся проще…
Телецентр. Он же «Centr živy TV-pokaz». Здесь явно говорили на
каком-то славянском языке. Галочка над буквой «z» намекала на
чешский, но все оказалось не так просто.
В детстве Кирилла каждое лето отправляли к бабушке в деревню,
где преимущественно (даже молодежь) говорила на украинском, и
растущий ум быстро впитал язык. Позже, уже взрослым, Кирилл
собирался переехать на учебу в Чехию. Была такая программа:
бесплатное высшее образование для иностранцев. Единственное условие
— выучить язык.
Никуда в итоге не поехал, чешский толком не выучил, зато
запомнил смешные слова и фразы. Огурцы — окурки. Приведение —
страшидло. Осторожно, злая собака — позор на пса. Мороженое —
змерзлина. И обрывков знаний из украинского и чешского хватило
понять: хозяева Города и телецентра говорили на некой смеси
славянских языков.
В глубине аллеи нашел ларек с надписью «Morozivo», рисунком
снежинок и снеговиков. Вот только на чешском это пишется
«zmrzlina». А «morozivo» по звучанию больше походило на чуть
измененный украинский.
За зданием отыскалась беседка с урнами, табличка с дымящейся
сигаретой сообщала: Misto pro palivo.
— Палево, значит, — усмехнулся Кирилл. — Тьфу! Палыво — это
топливо, не курение.
Наконец, начал исследовать телецентр.
Первый этаж. В нос ударило воспоминаниями о детстве — запах как
в старых школах, государственных учреждениях. Холл, каменный пол,
длинный коридор с рядами просиженных кресел из красного
дермантина.
— Эй! Есть кто? — на всякий позвал Кирилл.
Пыль. Толстым ковром, всюду. Вздымается удушливыми облаками от
малейшего движения. Первый кабинет. Стол, пустые шкафы, стулья.
Следующий. То же самое. Чем дольше Кирилл бродил по телецентру, тем
сильнее сатанел. Он старался впитать всю информацию, составить
картину, но не получалось. Предметы и интерьер безликие,
неинформативные. Такие могли использоваться в мире Кирилла как
сорок лет назад, так и сейчас. Дерево, ДСП, пожелтевший массивный
пластик, кафель, линолеум…