— Да я и не боюсь. Просто… скорее бы уже. Глядя на тебя
постоянно чувствую себя каким-то бесполезным слабаком, не способным
даже бревно сдвинуть. Неприятно как-то…
— Ха-Ха! Так ты об этом тревожишься! Ну ничего. Еще совсем
немного потерпеть осталось. Твое шестнадцатое лето уже близко,
только остатки этой весны перетерпеть осталось. А там уже и на
пробуждение со всеми поедешь — высказал очевидное отец и, кажется,
неожиданно даже для себя погрустнел, вильнув мыслью совсем в другую
сторону — Эээхххх. Совсем уже ты взрослый стал. Вооон какой статный
парень вымахал, да и борода уже расти начала. Скоро, наверное, и
тебе хату ставить придется. Повяжешь сердце с какой-нибудь справной
девахой и…
— Да лучше бы вообще этой бороды не было! — не слушая дальше
папаню, недовольно проворчал я. Будто бы реагируя на упоминание о
ней, моя куцая бородка опять принялась нещадно зудеть. Желание
почесать ее было настолько сильным, что я все же не удержался и,
сбросив вязанки веток на землю, остановился и взялся расчесывать ее
до боли в подбородке — И ведь только вчера вечером ее сбрил, а она
опять свои клоки по выпускала. Зараза этакая.
— Ну хоть от ненужных мыслей тебя отвлекла — с усмешкой заметил
тоже остановившийся отец, поправляя канат на своем могутном плече.
А затем, дождавшись пока я вновь закину ношу на свой хребет,
присоветовал — Ты это… лучше попробуй ее отрастить. Я тоже по
молодости чесался, а как подлиннее ее отпустил, так сразу и
перестал. Только главное потом мыть ее по чаще не забывай, чтобы
чесотка эта не возвернулась.
— Тоже об этом думал, но никак не решался. Все друзья с чистыми
лицами ходят и только я один оброс как проснувшийся весной медведь.
А если еще и бороду до груди отпущу… хоть сразу в лес к зверям жить
уходи. Нет… лучше уж чесотку эту до пробуждения потерплю…, а там
уже думать буду.
— Твоя борода, твоя воля — широко улыбаясь заявил папаня и
весело хлопнул меня по плечу свободной рукой. Я от такой медвежьей
дружбы с трудом удержался на ногах и едва не нырнул в сырую,
слежавшуюся после зимы листву — Не давай себе послаблений, мальчик
мой и ускорь шаг. Вооон уже в просвете деревня виднеется.
Давай-давай, поспешай. Чем быстрее все принесем, тем раньше
окажемся дома.
— Да иду-иду — дернув пострадавшим плечом, тихо проговорил я,
ища в себе дополнительное вдохновение чтобы ускорить шаг. И
практически сразу находя его.