– Ты меня бесчестишь! – терминатор в
сотый раз попытался достать меня когтями и едва не преуспел, все же
я отвлекся.
– Не думаю, – с моего посоха ударил
яркий свет. В темноте он резанул по глазам не хуже, чем иное
оружие. Я был к такому готов, Коготь – нет. Ему потребовалось около
двух секунд, чтобы восстановить зрение. Отступив и отмахиваясь
топором, он попробовал выиграть эти самые секунды.
Отбив в сторону силовые когти, я
прыгнул вперед, сокращая дистанцию. «Рассвет» ударил коротко и
мощно, в ту самую точку на переносице воина, что я наметил. Клинок
прошел сквозь кость и плоть, как сквозь масло, замедлившись лишь в
самом начале. Рана оказалась чудовищной и была смертельной.
Я отпрянул назад и замер, со свистом
описав мечом широкую дугу. Череп противника практически развалился
на две части, рабам придется постараться, очищая доспех. В нос
ударил мощный, не с чем не сравнимый, запах крови Астартес.
– Ты… – терминатор попытался что-то
сказать. Первым из его рук выпал топор, затем он сам, пошатнувшись,
рухнул на колени, с грохотом завалился на бок и дернувшись в
последний раз, затих.
Кархародоны практически одновременно
вскинули кулаки, отмечая мою победу. Тем же самым жестом они ранее
приветствовали Тофоса Стального, успевшего разобраться с
мечником.
– Здесь Архал! Первый Жнец, мы
закончили с отделением Астральных Когтей, больше они нам не
помешают, – доложил я, активируя вокс.
– Хорошо, Архал, возвращайся, –
только и сказал он, используя мой позывной.
– Принял. Настало время позаботиться
о трофеях, братья, – я присел, осматривая тело поверженного
терминатора.
– Заберешь доспех себе, кодиций? –
проскрежетал Тофос Стальной.
– Именно так и сделаю.
Глава 8
– Ты абсолютно уверен, что нет иного
пути? – магистр Хойсан Неотера не считал нужным скрывать
недовольство.
– Иного пути нет. Поединок Жертвы
даст нам возможность искупить свой позор. Мое существование совсем
малая плата за то, чтобы ордену позволили жить, накинув пелену
забвение на наши ошибки, – безмятежно ответил Ахазра Редф,
Верховный библиарий Воинов-Богомолов. – Я с радостью выплачу такую
цену.
Библиарий говорил об обряде, при
котором воин мог заплатить собственной жизнью и погибнуть, ради
того, чтобы другие жили. Корни его зародились в феодальных мирах,
откуда пошла традиция, при которой вождь спасал своих родичей и
соплеменников. Искупая позор или ошибку, он покидал этот мир,
покупая своей жертвой право на жизнь остальным.