Единственное, что мне в этой ситуации нравится — что сестра не
оказалась на моем месте, а осталась при разводе с матерью. Но
иногда я даю слабину, и возникает желание хотя бы на неделю
поменяться с ней ролями и жизнями.
Школа была моим оазисом спокойствия, но завтра я пройдусь по
родным коридорам в последний раз, сдам экзамен, а потом будет целое
лето, полное поисков работы и самой работы.
В первую очередь нужно снять квартиру или хотя бы комнату, где
буду жить во время учебы, и наконец вздохнуть спокойно. Куда
важнее, что когда я буду на работе, меня не будет здесь. За это я
обожаю лето — можно пропасть где угодно, хоть на весь день.
— Хоть бы с девочками погулял, — опять выдала она по
инерции.
Иногда у меня возникало ощущение, что мачеха: скрипт, цель
которого не дать мне спокойно жить. Сыплет заученными и заевшими
фразами, не вкладывая в них никакого смысла.
Но следующая фраза разбила это ощущение. Пластинка матери
сменилась другой.
— Слушай, я чего зашла. Семеныча из третьей квартиры звонил. У
него племянник есть, которому мотоцикл подарили, Судзуку. Только он
куда-то врезался, и мотоцикл стал плохо работать — какой-то дребезг
появился, что ли. Я так и не поняла, что случилось с мотоциклом, но
Семеныч говорит, что готов за решение проблемы отдать пятнадцать
тысяч. Десять тебе, пятерку мне. Ты как?
Я помню Семеныча. Год назад этот мужик решил разгрести свой
сарай, который называл гаражом, и среди прочего хлама вывез
мотоцикл Минск. Красное советское чудо техники пылилось в сарае
Семеныча кучу лет. Возможно, оно появилось там задолго до моего
рождения. Так как у дядьки Семеныча руки росли из задницы, мотоцикл
с ключами в замке зажигания отправился на свалку, откуда я с Олегом
его вернули.
У меня были карманные деньги, накопленные с шабашек в
автомастерской. На них я купил новую цепь, с помощью Олега почистил
карбюратор, поменял камеры. Разобрал, почистил, смазал, собрал.
На починку железного коня ушло две недели — пришлось
отшкрябывать ржавчину с деталей, красить, и все это под присмотром
Семеныча. И вот, когда наступил он, день икс, канистра бензина уже
была разбавлена маслом, а мы — эмоционально готовы откатать все
десять литров в первый же день. Мы нарезали круги сначала по двору,
потом, осмелев, по пыльным грунтовым дорогам: счастливые и
беззаботные. Подсчитывали, сколько теперь стоит мотоцикл, и можно
ли продать его и купить уже два раздолбленных, чтобы починить их и
ездить вместе уже на своих, личных.