— Собираюсь спуститься к озеру.
— Искупаться? — Оюун ткнула пятками коня и слетела со склона, догнав меня.
— Нет, — качнула я головой. — Только посмотреть.
— На озеро? — удивилась она.
— Вода — более приятное зрелище, чем вид убитых косуль.
— Это — кабарга[3], — поправила меня девушка.
— Всё равно. Мне их жаль — несмотря на жуткие зубы.
— В твоей стране совсем не охотятся?
— Охотятся, но не все. Лично мне это никогда не нравилось.
— Ты странный, — поморщилась Оюун. — Охота — возможность потренироваться в силе и ловкости.
— Тогда почему бы охотникам не спешиться и догнать косуль на своих двоих? — хмыкнула я. — Или выйти на волка, вооружившись только собственными ногтями и зубами? Тогда бы шансы для всех были равны.
Оюун посмотрела на меня, будто я несла невероятную околесицу, но тут сверху послышался голосок Сайны:
— Марко, Оюун, скорее сюда! Гуюг нашёл раненого кречета!
— Повелитель неба — на земле! — охнула Оюун. — Идём, посмотрим!
Развернувшись на узкой тропинке, будто это была просёлочная дорога, девушка погнала своего коняшку вверх. Я развернулась с гораздо меньшей ловкостью и последовала за ней, недоумевая, почему раненая птица вызвала такой ажиотаж. Халху очень ценят кречетов и вообще всех хищных птиц. Охоте с ними обучают с детства, и почтение к этим величественным созданиям впитывается чуть не с молоком матери. Но зрелище, открывшееся нашему взгляду сейчас, было скорее жалким, чем величественным. На камнях у склона одного из холмов, неловко переваливаясь и пытаясь взлететь, копошился крупный птенец, покрытый перьями и кое-где остатками пуха. Правое крыло бессильно висело, на пёрышках засохла кровь. Сайна, увидев его, разревелась, а наклонившийся над птенцом Гуюг — сын одного из нукеров[4] кагана, посмотрел наверх.
— Наверное, выпал из гнезда и повредил крыло. А, может, ещё и волк напал или солонгой[5]. В любом случае, придётся его убить.
— Зачем? — ужаснулась я.
— Чтобы не попал в зубы хищников, — Гуюг со вздохом выпрямился и, оглядевшись, двинулся к валявшемуся неподалёку камню.
— Ты что, на самом деле собираешься?
— Лучше быстрая смерть, чем мучительная в когтях дикого зверя,— вмешалась Оюун.
Сайна всхлипнула, а я уже слетела с Хуяга и бросилась к птенцу, испустившему пронзительный крик.
— Он всё равно не сможет летать, — развёл руками Гуюг. — Повелитель неба — без неба. Убить его — милосердие.