– Ух ты! – У девицы загорелись глаза. – Откуда он у тебя?
– От верблюда! – Я положил ствол на куртку, которую снял и бросил на пол рядом с собакой. Шарик, с интересом наблюдавший за моими действиями, поджал хвост.
Я расстегнул зиппер на джинсах и приспустил их до колен. Волосы на ногах у меня от волнения и мысли, что сейчас эта восхитительная девушка будет моей, топорщились, как антенны. Мой бармалей выскочил из семейных трусов и упруго закачался вверх – вниз – в стороны, как специфическая игрушка из sex-shop'a для одиноких дам (а не для одиноких, у каких мужья стерилы – тем паче), словно внутри у него были специальные пружинки.
Секретарша, как загипнотизированный удавом кролик, затаив дыхание, не мигая, смотрела на него несколько секунд, очнувшись, вздрогнула и проделала с моим малышом такие манипуляции, которые, если называть их медицинскими кастрированными терминами, звучат, как «серенада на привязи», то есть – орагенитальным контактом.
«Однако, – я был ошарашен, сразу слегка протрезвев от дерзкой инициативы чертовки, – этой девочке в рот пальца ни за что, – говоря образно и в прямом смысле, ей по силам и 150 легар-дидроеров угробить, мама не горюй, коза на привязи! Кстати, – вспомнил я не к месту про одного из этого племени, – где сейчас начал превращаться в компост её патрон? В своём кабинете? Или его успели, пока я валандался в теплопункте, оттащить в другое помещение до прибытия людей из соответствующих структур человеческого муравейника. Не повезут же его в железной тележке, как простого смертного, в яму с гашёной известью? А было бы неплохо, по закону справедливости, если б и его туда транспортировали! Там ему самое место! Вот уж вряд ли! За ним приедет его „жиртрест в сарафане“ и закопает в таком месте, где лежат подобные ему легары-дидроеры, чтобы тому было веселее гнить, разлагаться и плодить собственной тучной мёртвой плотью армию жучков, червей, сороконожек в обществе себе подобных строителей нового российского капгосударства».
– Стой, детка! – я рефлекторно отдёрнул голову девушки от своего паха, подумав, что от её энергичной, напористой оральной ласки как бы не приплыть к финишу раньше времени! Уж больно она ретиво взялась, застав меня врасплох! – Светланочка! Рыбка! Давай сделаем так, как я тебя просил! – Мне сначала хотелось познать её как женщину в традиционном, так сказать, феодально-прикладном порядке, как «познавали» женщин ремесленники, чернь, да и аристократы с купцами в Средневековье, при святой инквизиции, или как в советском обществе идейные коммунисты своих не менее идейных жён-комсомолок при власти КПСС: в рабоче-крестьянской позе, официально разрешённой что при феодальном строе, что при социалистическом, для увеличения проглотов на третьей планете от звезды с красивым названием Солнце. (И такие уроды живут на этой планете. Не могли инопланетяне вывести более качественную популяцию, чтобы не стыдно было смотреть в глаза, когда придёт время.) На лице девицы мелькнуло недовольное выражение, но тут же прошло. Она опять откинулась на спину, согнула в коленях и широко развела ноги в стороны, как гимнастка на трапеции… Положила голову на подлокотник и приготовилась…