Еще за двести тысяч я купил Николаю машину — лазурный «Комета
Ультралайт», на который он сам бы нипочем не накопил — и подборку
редких бумажных книг. В конце концов, мой единственный друг,
который не бросил меня в беде.
Николай, правда, от такого подарка пришел в ужас, заподозрив,
что я продался органлеггерам. Ну а что, я бы то же самое подумал,
ведь откуда у калеки такие деньги могут взяться?
— Брось, дружище, какие там органлеггеры, — ответил я. — Я
просто улетаю к далекой звезде. Это моя зарплата за всю жизнь, так
сказать, потому что там, на Авроре, деньги не нужны.
— Кого ты пытаешься обдурить?! — возмутился Николай. — В
экспедицию отбирают лучших из лучших, зачем там нужны калеки?!
— Именно потому, что инвалид. Мне сделают операцию, имплантируют
нейролинк, и я буду оператором различной техники. Вникни, я вешу
вдвое меньше, чем здоровый человек, и нуждаюсь во вдвое меньшем
количестве еды, места и кислорода. Экспедиция может взять десять
операторов-инвалидов вместо пяти нормальных водителей. Лишние пять
человек — это очень много, если вся экспедиция — только двести.
Николай не верил, так что я настоял на том, чтобы его пропустили
на базу, где я учился делать первые шаги в учебном мехасьюте, и там
мы с ним увиделись в последний раз.
— Больше не увидимся, брат, — сказал я, — сигнал о том, что я
долетел и высаживаюсь, придет только через тринадцать лет. Такая
вот хрень с этими космическими расстояниями. Но, в общем, порадуйся
за меня: я буду в числе первых, кто ступит на другую планету. Не
своими ногами, правда, но то уже такое.
— Шуткарь, блин…
Обняться мы не смогли: высота мехасьюта была больше двух
метров.
Последние триста тысяч я некоторое время подумывал отослать
Светке, все-таки у меня о ней так много хороших воспоминаний… Но
передумал и потратил на благотворительность.
— … Центр управления — «Прометею». Мы готовы начинать.
— «Прометей» готов. Все на своих местах. Начинаем отсчет до
запуска.
Процесс, конечно, проходит без моего участия, я просто наблюдаю
и в последний раз рассматриваю родную планету. Нейролинк позволяет
мне подключаться к любым сенсорам, изображение попадает сразу в мой
зрительный центр. Прощай, Земля, больше я сюда не вернусь, но
надеюсь, что у тебя все будет хорошо.
Меня ждет долгий путь к Солнцу: корабль огромен и очень
неповоротлив. Все это время я буду сидеть в своем «саркофаге» и
тренироваться в симуляциях: прелесть продвинутого нейролинка в том,
что он может полностью подменять все сигналы, поступающие от
органов чувств. По сути, виртуальная реальность, неотличимая от
реального мира, и в ней я могу тренироваться во всех аспектах своей
будущей деятельности: обустраивать базы, собирать механизмы,
управлять мехасьютами, воевать и так далее. Этих самых мехасьютов у
меня аж пять: самый большой, «дредноут», универсальная машина для
всего, два рабочих мехасьюта ростом два и два с половиной метра и
два боевых мехасьюта, один трехметровый и один в два с чем-то
метра. Боевые — на всякий случай, если вдруг мне потребуется «тело»
меньших габаритов. Всеми ими я могу управлять и дистанционно, но
как будто я сижу в них. Все они обладают встроенной «внешней»
системой жизнеобеспечения, плюс мой «чемодан», из которого торчит
мой торс. Кроме того, у меня есть легкий разведмобиль с кабиной для
меня. Короче говоря, «экипирован» на славу, и все это надо освоить.
Буду осваивать взаимодействие с искином и прочие премудрости.
Единственный изъян симуляций в том, что физически я остаюсь
неподвижен, мой «дредноут» ведь на самом деле не двигается,
возникает диссонанс между чувствами и вестибулярным аппаратом.