Каприс болтала без умолку, рассказывая о проведенной поре в Германии и своих замужних сверстницах. Ей поскорее хотелось стать солидной и уважаемой синьорой, как все те, кто обзавелся супругом и собственным домом. Она восторгалась жизнью в браке и на ходу придумала имена пятерым нерождённым детям. Руками она изображала не вполне уместные жесты, при этом зычно смеялась и запрокидывала голову. Не взирая на развязную веселость, её взгляд оставался пристальным, едким и заставлял чувствовать себя неуютно. Видимо, Каприс старалась продемонстрировать, что человек, открыто глядящий на собеседника, не хранит за душой камень потаенного греха.
Застенчивая Летиция не обронила ни слова, что выглядело не под стать говорливым девицам той местности. Она напоминала натурщицу картины «Дама с единорогом>4». На её овальном лице довольно выгодно смотрелись чёрные, широко поставленные глаза. Высокий лоб и узкий аккуратный рот выдавали прямое отношение рода Медичи к буржуазной общине. Длинные, слегка вьющиеся волосы переливались золотом, а руки истончали бесподобную нежность кожи.
Летиция приходилась Каприс сводной сестрой (вдовец Адриано Медичи женился на Агостине, уже имея дочь Летицию). Вероятно, поэтому разница между ними была ощутима. Если Летиция оживляла в памяти картину Рафаэля, то Каприс будто сошла с «Портрета молодой венецианки>5». Она имела длинные рыжеватые волосы, орлиный нос и крупные черты. Они придавали её расплывчатому лицу мужеподобный вид, что в значительной степени усугублялось покатым подбородком, сильно выступающим вперёд на фоне скошенного лба. Её живые бегающие глаза полнились лукавством. Внимательно за нами следя, Каприс подметила наше молчание и замыслила дурное. Вид у неё стал невероятно кичливый и дерзкий. Она схватила меня под руку, пронзая Летицию, идущую в шаге от нас, издевательским взглядом.
– Слышала новость: Летицию собираются замуж выдать?
Быстро подняв глаза на сестру, Летиция залилась краской.
– Не болтай, лгунья! – вскричала она. – Матушке он не по нраву, значит, она не даст своего благословения.
– Как отец решит, так и будет! – отпарировала Каприс. – И ты знаешь об этом не хуже меня.
– Лгунья! – повторила Летиция.
От уверенной злости сестры задор Каприс только усугублялся, и она продолжила вести беседу со мной, делая вид, что мы наедине.