— Рахомо, если хочешь выпить, лучше расскажи про них что-нибудь
полезное, — сказал я. — Где живут, чем живут, с кем дружат, с кем
враждуют.
По лицу индейца пробежала тень, он нахмурился, явно вспоминая
что-то неприглядное. Наверняка уже сталкивался с ними, а то и был
побит Марио или Луиджи, индейца в этом городе шпыняли все. Но
страсть к огненной воде заставляла Рахомо побираться в городе, а не
кочевать в прериях.
— Не буду я про них рассказывать, нечего мне рассказывать, —
глухо произнёс он.
Я коротко хмыкнул, закуривая сигарету. Ему явно было, что
рассказать, но Рахомо, похоже, боялся итальянцев сильнее, чем
меня.
— Тогда покажи, где их можно найти, — сказал я.
Чем скорее я разберусь с проблемкой Мамы Лоу, тем скорее поеду в
Денвер, а сидеть и ждать макаронников в салоне, попивая какао, мне
как-то не хотелось. Войны одной только обороной не
выигрываются.
— Где найти? Где девки, там и эти уроды, — сказал Рахомо. — Вон,
например, там.
Он указал рукой на бордель через дорогу, в той же стороне, где
был и салон Мамы Лоу.
— Там, скорее всего, сидят их люди, обыкновенные наёмные
рабочие, — хмыкнул я. — Я спрашиваю о том, где найти самих
Джироне.
Я прекрасно понимал, что денег за решение этой проблемы я не
получу, но отплатить за собственное спасение нужно было всё равно,
и поэтому я рвался в бой, несмотря на своё недолеченное состояние.
Лежать без дела я уже устал.
— Тогда тебе надо в их салун, — сказал индеец. — Только виски
они там разбавляют, туда лучше не ходить.
— Я не собираюсь там пить, — сказал я.
— Но я-то собираюсь, — сказал Рахомо. — Вот здесь виски
нормальный. Но меня сюда не пускают.
Я зашёл и купил ему выпивки. Сам я пока побаивался пить, но
потратить доллар за информацию — почему бы и нет. Информация всегда
стоит дороже, чем какой-то там виски.
Но отдавать сразу, наученный горьким опытом, я его не стал,
иначе рисковал опять остаться и без виски, и без проводника. Лишь
подразнил индейца, лицо которого при виде бутылки наконец показало
хоть какие-то эмоции.
— Злой, — сказал он, когда понял, что я пока не собираюсь его
поить.
Он проводил меня к нужному месту. Салун Джироне с незамысловатым
названием «Белла» оказался двухэтажным зданием с фальшфасадом,
балконом и стеклянными окнами. Изнутри доносились пьяные выкрики и
смех. У коновязи рядком стояли лошади, почти у самого входа лежала
огромная куча конского навоза. Находился он тоже недалеко, в том же
квартале, где и остальные салуны, которых в городе оказалось
немало. Старатели приезжали в Тусон копать медь, золото и серебро,
а вслед за ними тянулись и салунщики с бочками крепкого алкоголя,
наживаться на горняках.