Возле салуна, подпирая спиной угол, меня ждал неприятный
сюрприз. Там стоял Марио, недовольный и хмурый, с тонкой сигарой в
зубах. Одет он был по-походному, и поэтому я не сомневался, что
именно он будет моим проводником, разве что узкополая городская
шляпа резко выбивалась из образа пустынного странника. На поясе у
него висел большой револьвер, кажется, «Уокер».
— Бонджорно, мистер, — произнёс я.
— Клянусь, я думал, босс так шутит, — мрачно сказал Марио, не
ответив на приветствие.
— Лошадь-то у тебя есть, проводник? — хмыкнул я. — Зовут-то хоть
как тебя?
— Марио, — ответил Марио, и я кое-как сдержал рвущийся наружу
смех.
Тёзка самого знаменитого водопроводчика, такой же коренастый и
усатый, бросил окурок в пыль и молча пошёл к коновязи, у которой
стояла сонная пегая кобыла. Он отвязал поводья, подтянул подпруги и
грузно взобрался в седло, после чего ткнул кобылу шпорами и молча
отправился в путь. Мне ничего не оставалось, кроме как поехать
следом за ним.
Из Тусона мы выехали на восток, в просторы бескрайних пустынь и
горных склонов, и у меня при виде этих безжизненных пространств,
горных пиков и глубоких каньонов начал зудеть раненый череп. Но в
этот раз ехать пришлось по южной дороге, один из указателей на
которой сообщил мне, что до Эль-Пасо ехать ещё триста двадцать
миль.
— Далеко эти ваши прииски? — спросил я.
Марио ехал, не оборачиваясь и не обращая на меня внимания.
Кажется, ему было неприятно моё общество. Обиделся на то, что я
пугал его револьвером, наверное. Что ж, сам виноват, их никто не
заставлял приходить в салон и устраивать там дебош.
— Ты ведь там уже бывал, да? Сколько там этих китайцев? —
спросил я.
Итальянец продолжал меня игнорировать, не желая даже минимально
облегчить мне работу. Он делал своё дело, провожал меня к нужному
месту, остальное его не интересовало. И общение со мной — тоже.
Скорее всего, он даже не будет меня ждать, чтобы сопроводить
обратно, придётся возвращаться самому, так что я запоминал
дорогу.
Хотя здешние склоны, покрытые жухлой травой и иссохшими
кустарниками, напоминающими скрюченные артритом пальцы, все
выглядели одинаковыми, как близнецы. Негостеприимная земля,
скудная, враждебная человеку, но богатая всем тем, что требуется
зарождающейся местной промышленности. В том числе, золотом и
серебром, и поэтому народ сюда тянулся, превозмогая все трудности
здешнего быта.