— Спасибо за игру, господа, — произнёс я. — Синьор Джироне. Я
зайду завтра утром за вашим проводником.
— Вас будут ждать, — сказал повеселевший итальянец, и я наконец
покинул его салун.
На душе было откровенно гадко, совсем не так я рассчитывал всё
решить, но другого выхода я не видел, по крайней мере, сейчас. Я
ощущал себя щепкой, попавшей в бурный поток. Больше ничего не
оставалось, кроме как плыть по течению.
Я прошёл по тёмным улицам Тусона обратно к салону Мамы Лоу, в
котором даже ночью горел свет и играла музыка, поднялся наверх, не
отвечая на приветствия девчонок, прошёл в свою комнату.
Почти сразу же в дверь постучали, едва только я прилёг, по
закону подлости.
— Мистер Шульц! Отзовитесь! — раздался тихий голосок Мамы
Лоу.
Я не стал открывать. Поговорю из-за двери.
— Что случилось, мэм? — спросил я.
— Вы были у него, да? — спросила она.
— Да. Вас больше никто не побеспокоит, — сказал я.
— Храни вас Господь, мистер Шульц! — воскликнула она.
Да уж, его защита мне точно не помешает.
— Отдыхайте! Прислать к вам кого-нибудь? — продолжила Мама
Лоу.
— Нет, — отрезал я. — Спокойной ночи, мэм.
Уехал я ранним утром, практически тайком, оставив на подушке
пятьдесят баксов за проживание и обеды. Чтобы точно не чувствовать
себя должным.
Видел меня только мальчишка-конюх, который оседлал для меня
жеребца и вывел моих лошадей на улицу, он же помог мне закинуть
сумки на Паприку. Там же, на конюшнях, нашёлся и Бродяга. Я взял с
кухни немного провизии, без спроса, но вором я себя не считал,
сполна отплатив за всё. И за лечение, и за уход, и за всё
остальное. Но лучше бы им найти охранника на полную ставку, чтобы
следил за порядком всё время, а не только когда возникают какие-то
проблемы.
Ушёл я по-английски, не прощаясь, направившись к салуну «Белла»,
чтобы встретиться там со своим проводником. Раз уж я взялся за
такую работу, то надо её делать. Пусть даже запашок у этой
работёнки был не очень.
Прохладный утренний ветер закручивал пыль на улице, нежно
опуская её обратно на дорогу, город постепенно оживал, все спешили
по делам с самого рассвета. Здесь вообще вставали рано, с первыми
лучами солнца, чтобы успеть сделать всё при дневном освещении.
Ночью и вечером болтались только разного рода бездельники, типа
меня. Картёжники, бандиты, бродяги.