— Вашим детям никто не нравится, — парировала я.
— Именно. А вы понравились. Вас не удивило, что девочек
Розамунде представили одними именами, а вам они представились другими?
— Удивило, — пожала я плечами. — Но это не мое дело…
— Я дал им имена из моего рода: Камилла, Памела, Эллионария.
Моей жене не нравились эти имена. Ей вообще мало что нравилось из моего
окружения, кроме статуса и денег, — горько усмехнулся граф. — Впрочем, речь не
об этом. Она дала вторые имена девочкам: Левандрия, Надина и Мирелла. И так их
называла назло мне. Камилла, когда выросла, сама выбрала себе имя, Ракшана не
стала с ней спорить, но для Надины и Миреллы, которые рано потеряли мать, эти
имена много значат. Они никому не позволяют так себя называть, кроме тех, кто
входит в их близкий круг. Только друг другу и Ливии. Понимаете, что это значит?
Младшая дочка сразу вам доверилась, назвавшись Миреллой. Розамунде она не дает
так себя называть.
— Это случилось как раз потому, что она не увидела во мне угрозы
в качестве гувернантки, — усмехнулась я.
— Нет, вчера они с Памелой сказали мне, что хотели бы видеть
вас в этой должности.
Я пригляделась к графу — врет, чтобы я расчувствовалась, или
нет? А ведь я и правда расчувствовалась, вспомнив девочек при прощании. Снова
встал ком в горле, но я его проглотила.
— Как бы то ни было, но я отказываюсь, граф. Я не хочу быть
няней, давайте уж называть вещи прямо. В отличие от Розамунды, у меня нет опыта
работы с детьми, и я не знаю, с какой стороны к ним подступиться…
— Но вчера у вас это прекрасно получилось.
— Это был всего лишь час или два, проведенный вместе с
девочками. Мы нашли общий язык, потому что нам ничего не надо было друг от
друга, понимаете? Нас не связывали никакие обязательства. Другое дело стать их
няней! Я должна буду приказывать им, чего-то требовать, заставлять слушаться. Я
понятия не имею, как это делается! У меня нет педагогического образования! Как,
по-вашему, я справлюсь с Камиллой?
— С Камиллой вы не справитесь, как не справится и Розамунда.
Старшую дочь я беру на себя. Вы нанимаетесь только для Памелы и Элли.
— Я вам объясняю…
— Три тысячи тинов, Имма. Три тысячи!
— Вы с ума сошли?! — поразилась я.
— Да, я сошел с ума! — взорвался граф. — Я давно схожу с
ума, с тех пор как лишился жены. Моя жизнь превратилась в преисподнюю. У меня
дочери, с которыми я, родной отец, не справляюсь! И мне нужна та, которая с
ними справится. И если это вы, я сделаю все, чтобы вас заполучить!