– Может там и оставим?
Кузьмич покачал головой и
меланхолично ответил:
– Вытащит птичку и обглодает…
Пришлось вернуться под смешки Полины,
забирать. Она уже вовсю трясла клетку, устраивая для Козодоя
тошнотворный аттракцион.
Пока шли в сторону пристани предложил
Семёну следующий план: он отведет меня в магазин приличной одежды,
а сам, пока я буду всякое выбирать, должен сгонять к кузнецам и
заказать нормальный доспех.
Мне казалось, что от звона кольчуги,
которая по земле волочилась я с ума сойду.
На вопрос как ему себя по деньгам
сориентировать, я отвечал так: “Чем эффективнее, тем лучше – деньги
вопрос третьей очереди”.
Так и сделали…
В магазине с названием
«Норкин-Модник» дядька-усач помог мне шмоток подобрать.
Набрал за тридцать рублей всякой всячины: с десяток рубашек,
костюмы, белье, ботинки, а еще две пары плотных кожаных курток –
эти как защитные пойдут; на них тут на мотоциклах
гоняли.
Рванье, что на мне было сразу
выкинул. Рубашку, штаны и ботинки нацепил, а поверх черную
мотокуртку накинул. Забавно – в ней я чуть не утонул.
Так понимаю «Норкин-Модник»
заведение для обнищавших дворян или для дворян в изгнании – здесь и
такие были – и цены тут на самом деле достаточно скромные.
Хотя, на мой взгляд, по
отношению к другим товарам безумно дорого… Но возмущаться я
естественно не стал. В каждом коровнике свой мумук.
Все остальное купленное попросил
запаковать и придержать до того момента как мы вернемся.
– Готов к штурму шхун? – спрашивал у
домового.
Тот только раздраженно себе под ноги
сплюнул.
Так и пошли.
Кузьмич вывел к пристани. Походили
вдоль, поглядели на большие и малые корабли. «Гулену» не нашли, нашли работяг, у
которых перерыв был; они в тенечке заседали, курили и перекусывали
хлебом и сыром.
– Здорово трудолюбцам, –
добродушно поприветствовал их домовой. – Мы «Гулёну» ищем, сориентируете?
Пятеро работяг остановили разговоры,
посмотрели на нас, перевели взгляд на шестого.
Старший – крепкий дедок, смотрящий на
мир через прищур, оторвался от курительной трубки, выпустил облачко
дыма, вежливо сказал:
– Искали бы вы, черепушки, лучше
другую посудину.
– Почему?
– «Гулёна» жуткая.
– А чего именно жуткая то?
– Трупчина… Нежить без печатей.
Максимку мелкого туда утащили. Василия схарчили, – в голосе у него
горечь.
– А вы чего?
– А что мы?