Паша слушал, не перебивая, и легонько
поглаживал меня по спине. И только когда речь зашла о его научном
руководителе, он вмешался:
– Знаешь, я прекрасно понимаю, почему
он так поступил.
Я с любопытством на него взглянула.
Даже слёзы сразу высохли. Как здесь можно что‑либо понять? Разве в
жестоких действиях Чернова вообще есть какой‑то смысл, кроме
разрушения всего, что мне дорого?..
– Твои родители сейчас и впрямь
сильно переживают о тебе, они испытали настоящую потерю, – Паша
встряхнул листики на дне чайника, пару раз ударив глиняным дном по
своей ладони, а потом снова залил улун кипятком. – Простым людям не
удастся осмыслить, что такое ЛИМБ. Они лишь чувствуют, как
страшная, непреодолимая сила уносит всё дальше и дальше их
единственную дочь… Это немного похоже на смерть. Нам кажется, что
человека больше нет, хотя он есть – только перешёл на другой
уровень, так высоко, что обычное сознание перестаёт его
воспринимать. И вот они ищут тебя, ищут – и не могут снова найти. И
не смогут больше никогда…
Я в растерянности отпила остывшего
чая. То, что Паша, как всегда, защищает Чернова, вовсе не удивляло,
а вот с мёртвой до этого меня пока ещё не сравнивали. Но, если
подумать, то так оно и есть. Я ведь за эти полгода действительно
успела умереть не только метафорически, но даже и разок
по‑настоящему.
– Твой папа же раньше так не пил?.. –
парень повторно наполнил мою пиалу чаем. С новой заваркой аромат
листьев раскрылся, и плотный черёмуховый запах поплыл по
комнатке.
– Нет, – подтвердила я тихо.
– Это не совпадение. Всё то время,
что ты училась в Питере, он ежедневно – да что там, ежечасно –
волновался за тебя, не находя себе места. Спасение нашлось в
алкоголе. Если это не остановить, то такими темпами мама скоро
потеряет и его – и что тогда? Она ведь сломается. Только представь
себя на её месте! Ты думаешь, она железная? Нет, малышка, железная
богиня – это у нас ты, – он поцеловал меня в лоб горячими от чая
губами. – А твои родители – простые смертные, слабые люди. Пожалей
их. Чернов зрит очень глубоко…
Я молча комкала в руках кофточку.
– Не одевайся. Я сделаю тебе
массаж.
Он достал из рюкзака маленький тюбик
с массажным маслом и принялся катать его между ладоней, чтобы
согреть. Всхлипнув, я уткнула нос в чашку. Ароматный цветочный пар
жарким облаком ворвался в ноздри, убаюкал и успокоил. Мне
захотелось задержать дыхание и оказаться сейчас где‑нибудь на
родине этого чая, у подножья туманных уишаньских гор.