Миссис Дэвис. Довольно-таки приятная женщина,
примерно моя ровесница. Она была похожа на школьную учительницу
начальных классов, только что без указкии мела. И носила один и тот
же практичный коричневый костюм и черную водолазку.
Мисс Уилсон. Невзрачная девица, лет двадцати
пяти – тридцати. И одевалась она как-то… никак. Невзрачно, в общем.
В какой-то сероватый костюм.
Мистер Харрис. Парень лет двадцати пяти.
Довольно высокий, кареглазый. Красивый. Смуглолицый. Мне кажется,
что среди предков мистера Харриса были латиносы. Мистер Харрис был
в самых простых тёмных джинсах, белой футболке с принтом на
христианскую тематику и в темно-синем блайзере. У него была
красивая белозубая улыбка до ушей и приятный голос.
И
последняя, пятая – мисс Флорес. Она была негритянкой (в моем мире и
времени нынче слово «негр» говорить нетолерантно, но в эти времена,
куда я попала, даже сами негры называли себя неграми, так что я
буду тоже. Из песни слов не выбросишь же). Так вот мисс Флорес
(хотя по возрасту она давно должна была быть миссис, но называли её
почему-то мисс, может быть, из-за того, что она была не замужем, я
не знаю), была мало того, что негритянкой, так ещё и необычайно
толстопопой, круглолицей, с широкими губами и приплюснутым носом.
Любила она одеваться в ярко-розовые лосины и лимонно-желтые длинные
туники, которые нисколько не маскировали её выдающуюся пятую точку.
Но апогеем её образа безусловно была причёска – настолько
масштабная копна курчавых длинных волос, что просто не было слов.
Волосы были столь густыми, что стояли практически
торчком.
Анжелика, когда впервые увидела мисс Флорес,
буквально уронила челюсть и несколько минут тупо таращилась на
эдакое диво. Ну да, для глубоко провинциального Калинова это была
из всех экзотик экзотика.
Я
тогда исподтишка дала ей подзатыльник, она чуть отвисла, но всё
равно периодически с восторгом пялилась на мисс Флорес. А когда
негритянка, жестикулируя, подняла руки, и Анжелика увидела почти
розовые ладошки на черном фоне остального тела – она опять впала в
эсхатологический ступор.
И
вот их нам предстояло несколько раз кормить на квартире
Зинаиды Петровны.
Следует ли упоминать, что как только
Зинаида Петровна выиграла финальную битву за право принимать у себя
американцев, она тотчас же засуетилась. От глобальной
перепланировки квартиры и капитального ремонта спасло то, что
времени было всего два дня. Но и за эти два дня она совершила
практически невозможное. И сейчас её квартира сияла косметическим
ремонтом, девственной чистотой и почти купеческим размахом –
Зинаида Петровна собрала по всем знакомым самые лучшие ковры на
стены и пол, и теперь её комнаты напоминали палехскую шкатулку,
только с узорами изнутри.