Посуда была исключительно фарфоровая и
хрустальная. Столовые приборы из старинного мельхиора с
монограммами (и где она только взяла?). Скатерти из кипенно-белого
льна, щедро вышитые гладью.
В общем, красота
красотавишна.
И
еда. Это была моя особая головная боль. Мне пришлось выдержать
несколько кровопролитных битв на кулинарном фронте, и, когда я уже
начала проигрывать, пришлось зайти с козырей – наябедничать
Всеволоду. Поэтому стол был представлен двумя так сказать линиями
или видами еды – исконно русской (блины с икрой, заливная рыба,
холодец, оливье, салат «шуба», мясо с картошкой, запеченное в
горшочках, сбитень и тому посконно подобное) и иное, так как мне
сложно было определить этническую принадлежность этих блюд (жареная
с луком и салом картошка, домашняя шаурма, пицца и всё прочее
интернационально фастфудистое).
Именно последний перечень практически довёл
несчастную Зинаиду Петровну до полуобморочного состояния. Она никак
не могла понять, как можно давать гостям из самой Америки такую
еду, как жареная картошка и пицца.
Наконец, безумная двухдневная гонка
приготовлений была завершена. Зинаида Петровна в новом
люрексовом платье, с высоко взбитой прической, при полном боевом
макияже (перламутровые тени и перламутровая лиловая помада
обязательно), в бусиках, клипсах, с затейливой брошью и кольцами на
всех пальцах, была готова к встрече. Марина и Валентина
Анатольевна, которые должны были подавать блюда и убирать грязную
посуду, вырядились примерно также. С одной только разницей, что
если у Зинаиды Петровны люрексовое платье было малиновое, то у
Валентины Анатольевны – сиреневое. У Марины такого платья не было,
поэтому она ограничилась выпрошенной у кого-то кофточкой. Конечно,
тоже люрексовой.
На фоне люрексового блеска «сестёр» мы
с Анжеликой выглядели, мягко говоря, простенько, как инопланетяне,
чем вызывали снисходительно-насмешливые взгляды наших общинных
дамочек. Мы оделись просто – Анжелика была в джинсах и обычной
белой футболке с Мики-Маусом. А я надела светло-кофейного цвета
самое простое платье (как и футболка с Микки-Маусом, оно было тоже
из моей китайской сумки, захваченной из прошлой
жизни).
За столом, кроме гостей, нас с
Анжеликой и хозяйки, находились её муж и сын. Муж – лысенький
добродушный толстячок и сын, нескладный парень, примерно лет
четырнадцати. Оба были в тёмных костюмах, белых рубашках и при
галстуках.