Она же подошла к старому сундуку, доставшемуся, кажется, ещё от
прабабушки, откинула крышку. Порывшись, достала потрёпанное, но
чистое и довольно хорошее платье. Вроде бы, именно в нём она была
на свадьбе, когда выходила замуж за отца Рэна.
Разгладив платье, Мэйлин повесила его на крючок у двери, а сама
принялась за уборку.
Поев, Рэн отправился выполнять мамино поручение. Огород за пару
дней покрылся изрядным количеством сорняков, требующих полного
уничтожения.
- Треклятая трава, - сквозь зубы ругался мальчик, но очень тихо,
чтобы мать не услышала. Она всегда хмурилась, когда он выдавал
какое-то неприличное слово, а порой могла и отвесить
шлепка.
Очищая посадки от душащих сорняков, Рэн размышлял о потихоньку
наступающем вечере. Неужели Клам собирается сделать это с
Мэйлин прямо на глазах у жены? К тому же, там наверняка будет ещё и
Дорин. Или он не так понял старосту, и у того другие
планы?
В любом случае, то, как повёл себя толстяк, Рэну сильно не
понравилось. Будь он старше и сильнее, обязательно взял бы крепкую
палку и щедро отходил Клама, посмевшего неподобающе отнестись к
маме. Но он всего лишь ребёнок, способный только справиться с
глупыми сверстниками, не более. У него нет никаких способностей,
нет ни малейшей искры дара, и, случись что, Рэн окажется совершенно
бесполезен, никак не сможет защитить свою маленькую семью.
Смеркалось, когда мальчик собрал выполотые сорняки в одну кучу
и, отряхнув ладони, пошёл умываться в бочке. Избавившись от пыли и
грязи, Рэн зашёл в дом – и застыл на пороге.
В розовом свете заката мать, в простом, но красивом платье,
сидевшая на табурете и расчесывающая гребешком свои длинные тёмные
волосы, показалась мальчику богиней. Он ощутил тошноту,
подкатывающую к горлу, а смутное предчувствие беды нахлынуло,
ударило по вискам.
- Не ходи туда! – громко потребовал Рэн, заставив Мэйлин
вздрогнуть. В уголках маминых глаз блестели слезинки, которые она
тотчас же смахнула, вновь становясь собранной и строгой.
- Ты ещё очень мал, сынок, и не поймёшь, зачем я так поступаю, -
спокойным тоном сказала женщина, кладя гребешок на стол. – Поверь,
это для нашего же блага.
Рэн бессильно стукнул кулаком по стене, вызвав гневный взгляд
матери.
- Успокойся! Поешь, умойся и ложись спать. И не смей, слышишь?
Не смей ходить за мной! Ты меня понял?