Найрин, действуй.
Вспыхнув, татуировка каргана
отделилась от предплечья, заставив чернь зажмуриться, отступить.
Раздался яростный клёкот птицы света, а затем перед толпой возникла
фигура в сияющих серебристых доспехах и с мерцающим нимбом над
головой. Горящие белым огнём крылья ангела расправились, отрезая
нас с Гехиром от осатаневшей толпы.
—
Ханира![5]
Светлая защитница! — пронеслось среди черни.
— Прочь! — в руке Найрин возник меч
света — обоюдоострый клинок ткнул в сторону толпы. Ранее
обезумевший от ярости люд отпрянул и теперь дрожал от страха. —
Вахираз под моей защитой!
— Но… это же демон… — ляпнул кто-то
глупый и неосторожный из постепенно редеющей толчеи.
— Под защитой света! — от крика
Найрин люди попадали на пыльную мостовую. Хоть удар и не был
направлен в нашу сторону, нам с Гехиром тоже пришлось закрыть
уши.
Подобная звуковая атака мгновенно
подействовала на толпу, как холодный отрезвляющий душ. И двух минут
не прошло, как улица обезлюдела. Даже ставни окон оказались
закрыты. Гневить и без того разозлённую ханиру? Дураков нет.
Найрин убрала оружие и, резко
развернувшись, так что водопад серебристых волос хлестнул по
воздуху, опустилась предо мной на колено, склонив голову.
— Поднимись! — не выдержал я, дав
волю злости. — Сколько раз тебе говорить, не преклоняйся предо
мной!
Она не подчинилась приказу.
— Прости, госпо…
— Шаин!
И так каждый раз. Что с Садарой, что
с Найрин.
«А ты не устал? Смирись
уже», — хохотнул Вахираз.
Всё началось после первой ночи с
Фахисой. До тех пор Садара и Найрин относились ко мне, как и было
оговорено — как союзницы, а не слуги.
Гехир благоразумно молчал, стоя
позади меня.
Ханира подняла на меня бездонные
сапфировые глаза, полные решимости служить и защищать. Есть в них
что-то ещё. Еле заметная искра… обожания? Бред!
«Плохо ж ты знаешь своих
прислужниц», — отозвался Вахираз.
— Ты мой господин, — отчеканила
Найрин голосом, не оставляющим места сомнениям. — Нравится тебе это
или нет.
Ну вот за что мне всё это?
— Возвращайся, — тяжело вздохнув, я
протянул ей руку.
— Как прикажешь, господин.
Сжав мою ладонь, Найрин исчезла во
вспышке света. Татуировка каргана заняла прежнее место на правом
предплечье.
— Интересные у тебя слуги, господин,
— хохотнул Гехир.
Несмотря на то, что мы почти год
вместе занимались у Гасифа, Гехир впервые увидел Найрин.