Я отряхнулась, поднялась, глубоко вздохнула и провела рукой по волосам.
Бессовестный зеркальный шкаф намекал, что истонченные концы придется обрезать аж до лопаток. Негоже с такими неухоженными локонами покорять неизведанный мир. Седину тоже не помешало бы закрасить, а то вино мне уже продавали без паспорта.
Обидно до ужаса.
— Гулять, гулять, — прошептала я отражению, где притаилась изнеможенная голубоглазая блондинка. — Кошмар, краше только в гроб кладут.
Кожа цвета сливок приобрела неприятную желтизну из-за постоянного стресса и отсутствия регулярных выходов на свежий воздух, темные круги выклянчивали приличный крем для борьбы с признаками усталости. Уголки губ опустились, темно-русые ресницы выгорели на кончиках, взгляд потяжелел и теперь пугал недовольством, поселившимся в нем. Работа на дому не идет на пользу.
Вкупе с неудачным замужеством.
— Здрасьте, — выдал со мной один из рабочих, когда спустя полчаса бесплотных попыток привести себя в норму я вылезла на улицу.
— Добрый день.
Мое сдержанное кивание парень воспринял как само собой разумеющееся и отвернулся, продолжив наставлять кого-то сверху.
— Петрович, аккуратнее! Епнется, нам потом начальник бошки открутит!
Я подняла голову и прищурилась, чтобы посмотреть, чем они занимались. Как оказалось, рабочие спускали рояль, причем весьма оригинальным способом: на канатах тащили его вниз с последнего этажа.
Не проще ли было разобрать и вынести по частям без труда? Или так нельзя?
Я слабо представляла себе внутренности музыкального инструмента, поэтому пожала плечами и оглянулась.
Погода радовала голубым небом без признаков облаков, легкий ветер разгонял полуденную жару. Несмотря на припекающее солнце, наш небольшой двор полнился людьми. На лавочках восседали вездесущие старушки, которые комментировали каждое действие проплывающих мимо соседей.
Я втянула знойный воздух, наполненный ароматами цветущих растений, и тут же оглушительно чихнула.
Разгулявшийся пух забивался в носовые пазухи, поэтому моя аллергия мгновенно испортила первое впечатление от предстоящей прогулки. Мысленно представила, как вся красная и опухшая топала в ближайшую аптеку за специальными каплями.
Раздражение пополам с остатками угасающего счастья заполонили грудь твердым комом. Не получалось ни вдохнуть, ни выдохнуть. Периодически я прерывалась на чихи, затем чертыхалась и про себя проклинала чертово лето.