На следующей странице были мы с Элис, склонившиеся над какой-то книгой, и с удивлением и улыбками рассматривающее картинки. Картинок было не видно, но было видно чётко наш интерес и заговорщицкий вид. Я же говорю – гениален. Я бы так никогда не смогла.
А потом я, кажется, задремала и проснулась от Песнь призыва, которую распевали девушки на всех платформах, исключая, наверное, мою Элис. Под хлопанье крыльев я поднялась посмотреть, что же за дракон прилетел на соседнюю платформу – с другой стороны от меня и от моей подруги.
Он был рыжий, практически оранжевый, с такими залихватскими наростами на голове и шее, что казался дерзким и смелым. Кахер возьми, на этом драконе был мой друг Ярош и он совершенно точно не смотрел в мою сторону. Он не знал, что я здесь и его дракон выбрал ту, кого искало его сердце – не меня. И Ярош смотрел на эту девушку и камень Рода предлагал сейчас ей.
Первым порывом у меня было закричать: «Ярош, я здесь», но девушка уже приняла камень и повисла на шее друга, моего друга. А потом…потом… Потом они поцеловались. Причём так жарко это вышло, что и до моей платформы докатилось, а у меня в глазах зарябило.
Я потерла глаза и всё равно чётко видела Яроша с неизвестной девицей и рыжего дракона, который с удовольствием подставлял крыло, а Ярош на него поднимал девушку.
Вот и всё.
Я раньше не сомневалась, что Ярош будет так скор. Потому что он всегда принимал решение быстро и чётко, кроме, наверное тех, что касались меня.
Противное, какое-то щемящее чувство разлилось в груди. И я почувствовала, как в глазах щиплет, словно песку насыпано и болит. Но от этого странного ощущения меня отвлёк шум крыльев, и, кажется, эти крылья шумят уже на моей платформе.
Развернулась посмотреть, а там он – изумрудный дракон из моих кошмаров, тот самый, который четыре месяца назад, пролетая над нашими островами, решил, что я его добыча. Который рвал землю, вырывал деревья, только чтобы добраться до меня. И вот теперь он здесь, на моей платформе и так быстро, что даже испугаться времени не хватило, только сердце сжалось и скакнуло куда-то в уши, где стучит теперь кузнечным молотом. А наездник смотрит суровым взглядом и недовольно кривит губы, словно я виновата, что ему пришлось приземлиться именно на этой платформе.