– Так курьер, императорский. И часа не прошло как.
– Часа?!
– Виноват! И четверти часа не прошло!
– Где он?
– Отдыхает… Наверное. Виноват! Не проконтролировал!
Ферран прошипел сквозь зубы пару не вполне куртуазных, зато чрезвычайно забористых фраз. Пересек кабинет и, распахнув дверь, бросился в коридор. За поворотом он столкнулся с Торренсом.
– Ваша светлость, а я к вам, – проскрежетал старик, оглаживая узловатой пятерней седые вихры. – Там курьер императорский на кухне столовается…
– Вот! Я же докладывал, что отдыхает! – пискнул за спиной Матеус, но Ферран цыкнул на него через плечо, и секретарь умолк.
– Не нравится он мне чегой-то, – продолжил между тем Торренс.
– Не нравится? – переспросил Ферран у старого камердинера. – Чем?
– Да как-то… Что лошаденка у него худая, понятно.Что попалось в дороге, на то и сменил… Но он ведь и сам, что та лошаденка. Доходяжный. Трясется весь и дышит эдак… – Торренс изобразил несколько свистящих неровных вдохов. – И сам – бледня бледней! Неужто в императорской курьерской службе кого посправнее да помоложе не нашлось?
– Доходяжный, говоришь? – почесал шрам Ферран. – Ну что ж пойдем, посмотрим на твоего доходяжного.
И двинул дальше по коридору.
– Так, может, его в ваш кабинет пригласить? – сделал вторую попытку вклиниться в беседу Матеус. – Я мигом сбегаю, позову.
Ферран обернулся.
– Зачем же мы уставшего человека гонять будем? Я и сам до кухни дойти могу… А, впрочем, если вызвался – сбегай. Но не на кухню. К доктору сходи. Пусть мэтр тоже на кухню подойдет. На этого недужного посмотрит.
– Мэтр? На кухню? Н-н-но… – заблеял Матеус.
– Без разговоров! Кру-гом! За доктором бегом марш! – рявкнул Ферран.
Секретарь икнул, развернулся в прыжке и, путаясь в длинных ногах, побежал в указанном патроном направлении.
– Ну кто ж так бегает? – осуждающе покачал головой Торренс, глядя на стремительно удаляющуюся фигуру секретаря. – Ничего-то эта молодежь не умеет…
– Ничего, научится, – отмахнулся Ферран и зашагал к кухне.
Уже приближаясь к выбранной цели, он понял, что опоздал.
Тяжелые двустворчатые двери были распахнуты. Из кухни в коридор выплывали клубы пара, густые ароматы чего-то сытного, пряного и горячего и женский многоголосый визг. У входа столпились поварята, слуги, служанки и даже несколько стражников. Они громко ахали, охали, выкрикивали отдельные слова и в целом готовы были присоединиться к хору, выводящему свои рулады внутри помещения.