В конце концов, Гиллмор не выдержал, спросил-таки о плане на
предстоящее сражение. В ответ получил пожатие широкими
старпомовскими плечами и невнятное уверение, что де все моряки
знают, что им делать, а гостям их место в бою еще успеют
указать.
И вновь – о ценах и сплетнях. И неожиданно – о женской моде:
Буагельбер в Кале купил для жены затейливую шляпку и сейчас
интересовался у специалистки, не придется ли дома нарваться на
суровый шторм. Мысли о том, что до дома можно и не добраться, он,
похоже, не допускал.
В общем, к концу обеда графиня твердо решила, что либо
Буагельбер – грозный морской волк, не знающий слова «поражение»,
либо законченный авантюрист, которому безразлична судьба и корабля,
и команды, и пассажиров. Включая и владелицу корабля. Несколько
необычную, если вспомнить содержание купчей, но все же хозяйку,
черт побери!
Когда вышли из каюты, первое, что бросилось в глаза, – пустота и
тишина. На палубе прохаживались или просто сидели на канатных
бухтах и каких-то бочках полтора десятка моряков. Никаких мушкетов,
которые еще недавно готовили к бою матросы, не было видно. Лишь
вдоль бортов появились кучи кое-как скомканной парусины.
- Господин сквайр, – обратился Буагельбер к пассажиру, – прошу
спуститься с вашими слугами на нижнюю палубу. Штурман объяснит, что
надлежит делать. А вы, ваше сиятельство, пройдите в свою каюту.
Сейчас она завалена оружием. Когда все начнется, заряжайте
отстрелявшие мушкеты, передавайте их морякам. Если… точнее, когда
пираты бросятся на абордаж, поднимайтесь со служанкой на шканцы,
стреляйте оттуда сами.
И когда женщина направилась к каюте, добавил:
- Держите дверь постоянно открытой. Когда все начнется, будет
дорога каждая секунда.
Каюта действительно оказалась забита. Десятка три мушкетов
стояли, прислоненные к стенам. Открытый бочонок с порохом, ящик с
пулями. Фитили, которые перед выстрелом надлежало зажечь. И при
неосторожном обращении устроить неслабый взрыв, подорвавшись самим
и захватив с собой на тот свет немалое количество соратников.
К оружию был приставлен вихрастый молодой матросик.
Неодобрительно посмотрев на благородных дам, он пробурчал нечто
невразумительное по поводу баб на корабле и с оружием. Затем, как
заправский командир, указал каждой, где именно стоять и что именно
делать. Графине досталось передавать бойцам в правые руки готовые к
выстрелу мушкеты, Жюли в левые – зажженные фитили. Чтобы не дай бог
перепутать! Это забывший всякий политес матросик повторил раз
десять, откровенно невысоко оценивая умственные способности
соратниц.