— Хатояма-сан часто защищал меня. Когда я должна была оказаться
в командировке с замдиректора Сато, печально известным своим
отношением к женщинам, Хатояма-сан без предупреждения заменил меня,
взяв всю вину «за замену и перепутанное расписание» на себя.
— Тогда я не очень понимаю ваше отношение к Хатояме-семпаю,
Сакурай-сан, — осторожно заметила Аяко, слегка наклонившись вперед.
Ее брови нахмурились в легком недоумении.
Сакурай улыбнулась, но так горько, что это было хуже любого
плача. Ее глаза наполнились болью, а голос стал тихим и
надломленным:
— А я и не относилась к нему так тогда. Скорее даже наоборот, он
мне немного нравился. Или не немного…
Сакурай опустила взгляд, словно стыдясь своего признания. Она
схватила кружку, и не отрываясь осушила почти половину, оставив уже
меньше четверти от не так давно выданного барменом литра. Аяко с
тревогой наблюдала за этим, понимая, что за этим жестом скрывается
глубокая боль.
Сакурай подняла глаза вверх, словно глядя куда-то в давнее
прошлое. Ее взгляд стал отстраненным, а голос приобрел оттенок
горечи:
— Где-то через год придирки и нападки стали совсем невыносимыми.
Нет, начальство и так к своим работникам относилось
отвратительно.
Сакурай сделала паузу, словно собираясь с мыслями, и продолжила,
ее голос стал более твердым, словно она решила высказать все, что
накопилось за эти годы:
— Например, Ямада Кенджи, я про него уже говорила, начальник
отдела разработки, любил устраивать публичные разносы. Он мог
часами кричать на сотрудника перед всем отделом за малейшую ошибку.
Однажды он довел до слез молодого программиста Накамуру-куна,
обвинив его в «некомпетентности, достойной увольнения» из-за
опечатки в коде. Бедный парень потом неделю не мог нормально
работать, все время оглядывался и вздрагивал от любого громкого
звука. А Сузуки Хироши, менеджер проектов, постоянно заставлял
людей переделывать работу в последний момент. Он мог подойти к
сотруднику вечером пятницы и сказать, что всё нужно переделать к
понедельнику, даже если проект уже был одобрен. Дайки-сан из
бухгалтерии рассказывала, что однажды из-за этого пропустила
свадьбу сестры. Она плакала в туалете целый час, а потом вернулась
к работе с красными глазами, боясь, что ее уволят, если она не
выполнит задание в срок.
Сакурай сделала еще один глоток пива и добавила еще более
мрачным тоном: