Я рассказал Обломову про девочку, встретившую нас возле
хутора.
— Ишь ты, — Илья Ильич нахмурился. — А больше ты там никого не
видел, часом? Только русалок?
— А ты откуда знаешь, что мог увидеть кого-то ещё?
— Да один из ваших перед тем, как на хутор отправиться,
обмолвился. Что, дескать, уж больно это странно — чтобы сперва отец
пропал, а потом сын. Люди-то у нас в деревнях пуганые, сторожатся.
Туда, где один исчез, другой и близко не подойдёт. Значит — это тот
охотник так сказал, — русалки там не сами по себе хороводят.
Водяной ими командует. У него, дескать, мозгов поболе, чем у
них.
— Водяной?
— Ага. Второй-то охотник, товарищ его, первого на смех поднял.
Какие, говорит, тебе ещё водяные? Видал ты их хоть раз? А тот
говорит — да мало ли каки!. Прежде и банника никто не видал, и
обдериху. И лешаками только малых детей пугали. А нынче — каких
только тварей не повылезло. Не удивлюсь, говорит, ежели на том
хуторе русалками и впрямь водяной управляет. Ну, второй охотник
посмеялся — с тем и уехали. А тут ты говоришь, что не бывают
русалки такими смекалистыми. Вот я спросил…
— Правильно спросил. Был там водяной. Ну, он, конечно, не
представился, но я…
Илья Ильич ахнул и перекрестился.
— А ты, стало быть, и его?.. Один?!
— Почему один? Денщик твой помог.
— Это чем же?
— Мешок с костями до кареты дотащил.
— Ох, Владимир, — Илья Ильич покачал головой.
Собирался спросить о чём-то ещё, но тут нашу беседу прервали. В
столовую скользнул лакей.
— Ваше сиятельство. Там, с позволения сказать, прибыли… Для
благородного общества не одеты. Но говорят, что к господину
Давыдову.
Илья Ильич повернулся ко мне. Однако вопрос задать не успел.
Послышался треск, который я ни с чем не спутаю — дверей, выносимых
Ударом. И тяжёлые шаги по коридору.
На пороге столовой показался Гравий в сопровождении двух
незнакомых охотников.
— Ты людей просил, Владимир.
— Просил. Быстро ты обернулся.
— Да долго ли позвать. Что тут у тебя? — Гравий, не дожидаясь
приглашения, придвинул к себе обитый парчой стул и подсел к
столу.
Обломов тряхнул головой и посмотрел на Гравия строго.
— Прошу прощения, господин хороший. Зачем же было ломать
двери?
— Не пускали, — коротко ответил Гравий.
— А вы как вообще оказались снаружи? — вдруг щёлкнуло у меня. —
Я же листок со Знаком оставлял на столе, в комнате!