Первым делом я изобразил на листе бумаги — на столе лежала
стопка, на случай, если гость вдруг возжелает написать
приключенческий роман про попаданца, или ещё что-то в этом духе —
Знак. Бросил его под ноги, встал — и со вспышкой переместился в
кабину возле Оплота.
Толкнул дверь и через пару секунд уже стучал в дверь Оплота.
Открыл мне Гравий и, не здороваясь, вопросительно уставился.
— И тебе не хворать, — кивнул я. — Не свинтил ещё в Сибирь?
— Собираюсь, — буркнул Гравий и посторонился.
Я мотнул головой:
— Я не надолго. Дело есть. Можешь мне отыскать пару охотников,
которые хотят отдохнуть, но с выплатой отпускных и полным
социальным пакетом?
— Чего?
— Да, говорю, в Смоленске одному хорошему человеку телохранители
нужны. Никакой охоты, никакой самодеятельности: просто охранять в
городе человека, который сам ни в какие блудняки не полезет.
Кормёжка — за его счёт, плюс, платить будет. Только не полных
недотёп! Есть мнение, кто-то к этому человеку подобраться пытается.
Либо из наших, либо из тварей.
— Из наших? — Глаза Гравия нехорошо сверкнули.
— Ну, про Терентия я тебе рассказывал. Того, композитора, ты сам
слышал. Поганые дела творятся.
Гравий почесал голову и кивнул. Я так понял, что это —
окончательный ответ, и продолжения дожидаться нет смысла.
— Доверяю тебе перенестись на мой Знак. Я его там, в комнате
оставлю. В доме этого человека, в Смоленске. Хозяина предупрежу,
что у него в доме могут появиться охотники, и это нормально.
Гравий снова кивнул и закрыл дверь у меня перед носом.
Эталон общительности, блин. Но зато этому парню можно доверять,
как самому себе. Ладно, не всем же быть тактичными и
разговорчивыми.
Я вернулся туда же, откуда переносился — на листок, лежащий на
полу. Поднял его и переложил на стол. Взглядом прикинул высоту — от
стола до потолка. Норм. Поместятся!
Илья Ильич дожидался меня в столовой. Он, судя по виду, так и не
ложился. Но, тем не менее, старался сохранять бодрость духа.
— Рассказывай! — усадив меня за стол, попросил он.
— Ну, новостей две. Хорошая: нечисть вблизи хутора истреблена,
мельницу можно снова вводить в эксплуатацию. Плохая: ни охранники,
ни гонец к тебе не вернутся. Тут уже ничем не могу помочь, сорян.
Думали бы головой — на русалочий морок не повелись бы. Хотя,
справедливости ради, лично я такую хитрожопость среди русалок
наблюдаю впервые. Обычно всё, на что они способны — сиськами
сверкать. А тут хитрее действовали.