— Это ретрит какой-то или…
— Да освободи ты меня, он же вернётся скоро!
Я посмотрел в сторону выхода из странной могилы.
— А куда он ушёл?
— Еду добывать. Он каждую ночь уходит и приносит чего-то, чтобы
я раньше времени не помер.
— Так-так. А за что тебя так упаковали?
— Разрежь верёвки! Потом поговорим!
— Нет, товарищ Головин. Потом мы с тобой не поговорим. Потом ты
юлить начнёшь, врать. Вынешь откуда-то из задницы амулет, глупостей
натворишь — плавали, знаем. Брат твой такой же был.
— Брат? — насторожился Вольфганг. — Что ты знаешь о моём
брате?
— А ты думаешь, кто я такой? — Я наклонился над гробом. — Перед
тобой граф Владимир Всеволодович Давыдов, дядя.
Вольфганг побледнел, а я усмехнулся:
— Что, из огня да в полымя, да? Так бывает, когда якшаешься с
нечистью. Хочешь жить — начинай говорить. Успеешь высказаться до
возвращения своего приятеля — может быть, я и захочу тебя
освободить.
— Что ты сделал с Иоганном?
— А что ты собирался сделать со мной?
— Право слово, совершенно ничего! Мы с братом всего лишь
присматривали за вами…
— Угу. Поэтому всего лишь пытались заколоть меня в спину. Когда
не проканало, решили навести порчу. А когда и это не сработало,
вписались в блудняк с торговлей костями охотников. Хотя тут вам,
можно сказать, повезло — и зарабатывали нехило, и верное оружие
против меня рано или поздно должны были получить.
Вот теперь Вольфганга затрясло.
— Дошло? — улыбнулся я. — Если думаешь, что твой братец на
допросе молчал, как юный партизан — глубоко заблуждаешься. Ты
спросил, что я с ним сделал? Рассказываю: Иоганна пытали ледяными
иглами. Для того, чтобы сделать его разговорчивым, хватило
единственного сеанса. Иоганн слил всё, что знал, и наверняка
добавил бы отсебятины — может, даже с картинками. Но не успел. Ему
в горло воткнулся ледяной кол. Несчастный случай, увы. При
несоблюдении техники безопасности — бывает.
Вольфганг закошмарился окончательно. Губы задрожали, глаза
зажмурились. Думает, наверное, что если зажмуриться покрепче, я
исчезну. Уже ни хрена не рад, что позвал на помощь. Как в том
анекдоте про медведя: ну, я тебя услышал. Тебе легче?
— Главное, не обоссысь, — посоветовал я. — Прачечная у тебя тут
вряд ли круглосуточно работает.
Вольфганг открыл глаза. Чуть слышно, одними губами
прошептал:
— Не губи!
— Ну, вот, — одобрил я. — Давно бы так! На языке мразоты вашего
мира «не губи!» есть готовность к конструктивному диалогу… Поехали.
Кто обещал дать тебе оружие против меня? Кому ты сдавал кости
охотников?