Всё. Спать. Надеюсь, когда я проснусь, это уже будет мой,
нормальный мир.
Но – увы.
Когда я открыла глаза, то увидела всё ту же постылую, яркую
комнату. Ненавижу!
Я села на постели. Что же это получается? Нет, невозможно, чтобы
сон, во-первых, длился так долго. Во-вторых: во сне не спят. Есть,
конечно, кошмары, в которых ты просыпаешься раз за разом и не
можешь проснуться, но… но не спишь! Вот так, чтобы всё привычно
продолжалось, как в реальной жизни.
– Дрэз, – прошептала я, вставая, – давай не врать самим себе?
Договорились? Никогда себя не обманывала и не надо начинать.
Я подошла к окну, рванула тяжёлую гардину, едва не вырвав её с
мясом. Залезла на подоконник, сняла аккуратно с карниза и бросила
на пол, подняв целую тучу пыли. Расчихалась.
– Если это не сон, то – что? Будем рассуждать логически. По
сути, у нас лишь два варианта. Третий – перерождение – отпадает.
Перерождаются в начало жизни. А мне тут… Хм. А, кстати, сколько мне
лет?
Спрыгнув на пол, я подошла к зеркалу, сняла с него ткань.
Всмотрелась придирчиво. Думаю, лет семнадцать-восемнадцать.
Старовата для перерождения. Высунула язык на всякий случай (вдруг
Чертополох наблюдает за мной из своего страшного-ужасного замка?),
снова завесила.
– Либо я – попаданка, и фентези не врёт. Либо… Ну либо я сошла с
ума. Кажется, есть такое заболевание психики, при котором у тебя
устойчивое ощущение, что ты – не ты, мир – не твой мир, и жизнь –
не твоя жизнь. Забыла, как называется.
Мои мысли вслух прервали вопли маменьки.
– Как это пропала?! Куда пропала?! Вы вдвоём оставались ночью!
Говори, стерва, куда дела мою дочь?!
Так. Про Золушку-то я и забыла совсем. А она, конечно, не знает,
что я вернулась благополучно.
Я выбежала на лестничную площадку.
– Эй, маменька! Я тут!
Дородная женщина (неужели она реально моя мать?!) подняла на
меня побагровевшее от гнева лицо. Ещё никогда я не видела её в
такой ярости (или видела, но не помню?). Золушка в привычном
залатанном платьице перед ней казалась побитой собачонкой. Обе
посмотрели на меня снизу-вверх. И меня неприятно кольнуло
заплаканное лицо сестрёнки.
– Но ты же… но Черто…
– … чертовски забавно получилось, да! – весело выкрикнула я. –
Маменька, прости. Я вчера просто пошутила над сеструхой, а та,
глупышка, и поверила. Ты ж знаешь, какой она наивняк.