Маменька поджала пухлые, несколько расплывшиеся губы.
– Ты раздета, Дризелла. Вернись в свою комнату. После
поговорим.
– Ага, – я лихо встряхнула головой. – Золушка, пошли.
Поможешь.
– Что у тебя с волосами?!
Ёжики зелёные! Совсем забыла. Я снова обернулась к потрясённой
матери.
– Да отросли малость. Заодно и постригусь.
– Дризелла!
– Дрэз.
– Волосы – это красота женщины, – раздалось слева от меня
ехидное. – Дризелле они не нужны. Всё равно не помогут.
Я обернулась. Ноэми! Та тощая дылда, которая никак не хотела
танцевать с Элис под дождём. Всё-таки я оказалась права: это – моя
родная сестра. Старшая. М-да. Не повезло с родственниками. Если всё
же я не псих, то, может быть, у меня есть шанс вернуться в родной
мир?
– Не ной, Ной, – фыркнула я. – Твои крысиные хвостики, знаешь
ли, тоже не эталон красоты.
– Мама! – взвизгнула Ноэми.
– Дрэз!
– Ладно-ладно, – я примиряюще подняла обе ладони. – Брейк.
Хочешь, сделаю тебе каре средней длины? Перекинуть волосы налево, и
будет супер. Ну, лучше, чем сейчас.
Сестра поджала узкие губы:
– Мама, она издевается надо мной!
– Дрэз, – маменька устало выдохнула. – Девочки, перестаньте. Ещё
только утро, а я уже устала от ваших бесконечных ссор. Дризелла,
иди, приведи себя в надлежащий вид. Золушка, помоги ей. Ноэми,
займись чем-нибудь. Дайте мне поработать в тишине.
– Я поеду к шляпному мастеру, – заявила Ноэми.
– У тебя достаточно шляпок, – возразила мать. – Твоя комната ими
уже завалена.
– У Белоснежки была совсем другого фасона, – заныла любительница
головных уборов. – С пером! Я почувствовала себя старомодной.
– Мы разоримся на твоих шляпах!
– Ну маменька!
Мне вдруг стало жаль мачеху Золушки. Она вовсе не выглядела
счастливой. Я фыркнула:
– Уймись, Ной. Тебе ни одна шляпа не поможет с твоими-то
волосишками и лошадиным лицом.
– Маменька!
– Дрэз!
Я рассмеялась, и мы с Золушкой убрались в комнату от греха
подальше.
– Помоги мне всё вот это убрать, – попросила я сестрёнку. – А из
гардин давай сделаем платье. И из полога – тоже. Ну и куда-то надо
деть все эти перины. Ненавижу комнаты, забитые барахлом так, что в
них не продохнуть.
– А раньше тебе нравилось, – заметила Синди.
– Я была молода и глупа. Довольно болтовни. Начнём с гардин. Их
нужно отправить в чистку…
Ближе к обеду моя спальня приняла более-менее терпимый вид. Она
перестала походить на жилище цыганского барона, охваченное
пламенем. Маменька на обед не вышла, крикнув из-за двери кабинета,
что занята. Ноэми тоже пропадала где-то в городе (понятно, где),
поэтому мы с Золушкой уютно устроились на кухне и принялись
поглощать бараний суп.