У меня то в основном, о СССР, сохранились розовые сопли —
мороженное по двадцать копеек, газировка из автомата за
трёхкопеечную монету и прочие шаблоны, благодаря юному возрасту. А
тут вон какая градация между собственностью, с одной стороны
частная, покушение на которую чревато общественным порицанием, с
другой стороны — общественная, отношение к которой уже не такое
трепетное. Из этого времени растут ноги поговорок: «Всё вокруг
колхозное, всё вокруг моё!» и «Ты здесь хозяин, а не гость, тащи с
работы каждый гвоздь!». А если вдумчиво полистать уголовный кодекс,
так за расхищение социалистической собственности в особо крупном
размере могут и к стенке поставить, мораторием на смертную казнь
пока не пахнет.
Вот такие вот взаимоисключающие параграфы, всё это надо
знать назубок, чтоб не спалиться. Чую — хлебну я ещё лиха,
окунувшись с головой в будни эпохи заката социализма. Тут ни
интернета, ни сотовой связи, ни изобилия товаров. В чистом виде —
конкурентная борьба за выживание, где побеждает наиболее
приспособленный. А я уже изрядно испорчен двадцать первым веком,
взять то же образование: и сам учился не ахти, всё что знал из
школьной программы — благополучно забыл, и предшественник не
подстелил соломки, тоже редкостным раздолбаем оказался…
Бессонная ночь, где знакомство с воспоминаниями бывшего
владельца теперь уже моего тела чередовались с весьма болезненными
эффектами нейролептика закончилась, самочувствие слегка улучшилось,
но голова пухла, от узнанного, подвешенного состояния и вообще — от
совокупности всего. Самое время послать всё побоку и вздремнуть,
после посещения туалета, о чем я, зевнув с подвыванием и чуть не
вывихнув челюсть — оповестил односельчанина и соседей по палате.
Чем вызвал такое недоумение у них, что сразу понял — что чуть не
прокололся.Ещеникогда Штирлицнебылтакблизок к
провалу…
— Ты чо, Ванька?! — С жалостью, смешанной с искренним
возмущением посмотрел на меня дядя Паша. — А мочу и кал за тебя
Пушкин сдавать будет?! Спать надо ночью! Распорядок дня в больнице
надо соблюдать! У Лидии Валерьевны не забалуешь, быстро вылетишь за
нарушение, без больничного! А сончас будет днём, после
обеда…
Кто-то из однопалатников включил радиоприемник в палате,
диктор задорно объявил: «А сейчас — утренний концерт! Песни Семёна
Каца!»