Знакомство с обитателями палаты проходит хорошо — они тут в
информационном вакууме, даже радиоточки нет, одни и те же рожи,
примелькавшиеся и поднадоевшие друг другу, поэтому новому человеку
рады. Наседают на меня с расспросами, что и как, тут же и про себя
рассказывают, так за десять минут я и сам представился, и о соседях
первое впечатление составил. Затем приходит санитар и уводит меня в
процедурную — взять кровь из вены, после чего отводит обратно.
Условия содержания довольно строгие, праздношатающейся по коридору
публики нет, все сидят по палатам.
Уже в своей палате меня окончательно посвящают в правила
внутреннего распорядка, не такие уж и сложные. Курить в туалете,
без дела в коридоре не слоняться, на санитаров не быковать — у них
разговор короткий, как и у врачей. Нарушителей могут без
сантиментов на вязки (то бишь в палату, отведенную под карцер, где
конечности фиксируют к кровати), да ещё и вколют что-нибудь
забористое, похлеще того аминазина, которым меня потчевала мамаша
Мюллер.
— Прозреешь! — Назидательно поднял указательный палец вверх один
из двух типов, которых я обозначил как уголовников.
В своем новоприобретённом теле я на проблемы со зрением не
жаловался, но совет принял — прозревать привязанным к кровати и
тестировать на себе достижения советской фармакологии не горел
желанием. Осмотрел палату — скромно, но каких-либо отличий от
интенсивной терапии не заметил. Те же кровати с панцирными сетками,
тумбочки рядом со спальными местами, посередине небольшой стол и
несколько табуреток. Подсознательно ожидал если не оббитых войлоком
стен, так хоть мебели, намертво прикрученной к полу, согласно
репутации заведения.
Утолив свою любопытство, сопалатники вернулись к прерванному
моим появлением занятию — расселись за столом, достав потрепанную
колоду карт.
— Присаживайся малой, айда с нами в подкидного, как раз на
шестерых.
— Благодарю, — попытался я вежливо отказаться. — я в азартные
игры не играю.
— Да мы без интереса, Вань. — Развеял мои подозрения один из
уголовников, при знакомстве представившийся Митяем. Второго звали
Мишкой. — Время убить, чем тут ещё заниматься, вечерняя пайка ещё
не скоро. Больше тут заняться нечем…
Подсел, чтоб не отрываться от уже сложившегося коллектива,
отвлечься — самое то, что мне сейчас нужно. Не сколько от тяжких
дум, сколько от мыслей о еде, жрать хотелось патологически. Раздали
карты и начали играть, без азарта и огонька, я с инициативой в
разговор не лез, предпочитая прислушиваться и вживаться в эпоху. А
то с моей феней, из двадцатых двадцать первого века — недолго в жир
ногами въехать.