— Это волшебство, магия, — прошептал Гарри, лежа на продавленной
кушетке в своем чулане. Здесь никто не мог его слышать, если
мальчик говорил очень тихо, так что Гарри не боялся произносить
такие красивые и такие пугающие слова вслух. — А раз волшебство
похоже на ниточки, то, выходит, мой кокон состоит из нитей
магии.
Гарри широко и счастливо улыбнулся. Он чувствовал себя тем, кто
нашел клад. Его переполнял восторг и страх. Теперь у него было
что-то свое, не чужое, как одежда Дадли. Но очень пугало, что
волшебство могут отнять, ведь все и всегда можно отнять. Поэтому
Гарри решил быть очень и очень аккуратным и никому не рассказывать
про свою магию.
Постепенно мальчику все меньше приходилось сосредотачиваться,
чтобы увидеть магию, и пусть он еще не мог ею полноценно управлять,
но само то, что он замечал состояние кокона, позволяло сильно
изменить жизнь. В решающие моменты Гарри успевал перехватить
особенно нервные нити, не дать им вытянуться, заправлял обратно в
плетение.
Сам кокон он подолгу рассматривал в тишине своего чулана, изучая
переплетения нитей и время от времени пытаясь потрогать. Ощутить
магию долгое время удавалось лишь в нервном состоянии, не в покое.
Но Гарри не был бы таким наблюдательным, если бы не научился
терпению. И постепенно, чувствуя легкое покалывание, мальчик уже
перебирал тончайшие искрящиеся ниточки вокруг себя, пытаясь уловить
закономерность в рисунке.
В пять лет Гарри и Дадли отправили в школу, и на исследования
получалось выделять совсем немного времени перед сном. Зато школа
оказалась удивительным местом, где Гарри мог изучать что-то новое,
и его за это никто не ругал.
Из-за Дадли Гарри был вынужден сесть за первую парту, прямо
перед учителем, сообразив, что тот не позволит другим шептаться у
себя под носом или тыкать тощенького темноволосого мальчика ручками
и линейками в спину.
На уроках было очень и очень здорово. Гарри слушал, открыв рот,
запоминал самое интересное, с удовольствием писал в тетрадях, читал
учебники. И очень быстро учителя признали Гарри тихим послушным
мальчиком, умненьким и внимательным. И всех удивляло, что у такого
спокойного ребенка, который никогда не вертелся на стуле, не
отвлекался и не нуждался в подсказках, столь нерадивый, ленивый и
наглый кузен.
Первые месяцы учебы походили на сказку, но только тогда, когда
рядом присутствовал кто-то из взрослых. В остальное время Дадли,
обзаведясь первыми приятелями, всячески издевался над Гарри. Они
гоняли его по коридорам, пинали ногами, валяли по песку во дворе,
рвали тетради, ломали карандаши.