Через какое-то время шелест ветра в ветвях аккуратно
подстриженных деревьев, свет склонившегося к горизонту солнца, да
шум изредка проезжающих мимо машин привели Вернона в более или
менее вменяемое состояние, когда он уже не хотел никого придушить
(но, если бы была такая возможность, сломал бы нос мерзкому
старикашке, подкинувшему годовалого сопляка на порог их дома в
корзинке с запиской). Осмотревшись, мужчина обнаружил себя в
городском парке, неподалёку от детской игровой площадки, где стояли
киоски с газетами, мороженным и лимонадом, негромко беседовали
родители и бегали нормальные дети, не взрывающие из-за своих
истерик лампочки; не ломающие дорогую бытовую технику; не
поджигающие зановески; не заставляющие столовые приборы
летать...
"Спокойно-спокойно. Он уже три года не делал последнего. Да и не
по этой ли причине ты заменил все ножи в доме?", - похлопав себя по
щекам, Дурсль покопался в карманах куртки и, найдя пару фунтов, с
чуть приподнятым настроением отправился к киоскам, чтобы купить
спортивный журнал и бумажный стаканчик освежающего лимонада.
Со своей добычей тучный мужчина устроился на одной из лавок,
откуда открывался вид на вращающуюся качель для четырёх ребятишек,
выглядящую как деревянный круг с четырьмя поручнями в форме креста.
Как раз в этот момент туда забрался пожилой человек в порядком
потёртом сером деловом костюме, который уселся прямо на место
соединения поручней и дал отмашку трём сорванцам, что стали бегать
вокруг раскручивая импровизированный трон.
"Вот ведь хулиганьё. А ещё взрослый, почтенный мужчина.
Ненормальный...", - промелькнули мысли в голове Вернона,
отложившего газету, по какой-то непонятной для самого себя причине
продолжая наблюдать за происходящим хулиганством.
...В свою очередь старик, явно получающий удовольствие от своего
положения, подтрунивая над детьми вынуждал их выкладываться по
полной, пока они совсем не выбились из сил. После этого он
спустился с качели, чтобы походкой моряка отправиться к деревянной
горке, где его опередили мальчишки, активно возмущающиеся подобной
несправедливости.
- И как вам не стыдно? - спросил с нотками возмущения Дурсль,
когда порядком уставший старик уселся рядом.
- Мне? Вот совсем не стыдно, - хмыкнул пожилой мужчина. - Да и
детишки довольны. И спать сегодня будут как сурки... Запомните,
молодой человек: усталый ребёнок - сонный ребёнок. Тут как в
армии... Хе-хе-хе.