Но почему?
Ответ я разглядел в чёрных глазах жеребца: отражение страха на моём лице. Сам того не заметив, я уже стоял достаточно близко к коню, так, что мог бы уже коснуться его, но вместо этого я обернулся и посмотрел на Гилберта и конюха. По ним было видно, что они удивлены не меньше меня.
Собравшись с силами, я всё-таки медленно поднял свою руку и начал подносить её к носу коня. Лишь только я коснулся его переносицы, он резко дёрнулся, откинув мою руку, фыркнул и сделал шаг назад, отстранившись от меня. Почему-то я вздохнул спокойно.
– Рэйвен, живо сюда! – позвал меня Гилберт.
Лишь я подошёл, конюх вдруг куда-то убежал.
– Я знал, что у тебя получится! – похлопал меня по плечам Гилберт. – Короче! Это - Ригуа Скатах. Эта порода - наполовину чудовище!
– ЧЕГО?! – опешил я.
– Ну, это грубо сказано, раньше их считали химерами. Они были специально выведенной породой, скрещенной с какими-то чудовищами. А после их научились разводить естественным путём! Потому порода и закрепилась, но в них по-прежнему течёт кровь магических существ. Один Ригуа Скатах по силе сравнится с шестью ломовыми лошадями, а по скорости им и вовсе нет равных. Более того, почти все особи владеют магией, правда, конкретно он ещё не показывал своих способностей, – продолжал разъяснять Гилберт.
Тут прибежал конюх, притащив огромное седло, и бросил его мне под ноги.
– Вот только порода эта с характером! – добавил конюх. – Прошлый его хозяин скончался более двух лет назад! И теперь он бороздит рынок от одного конюха к другому, неся им огромные убытки!
– Ну, собственно, это и есть та работа, про которую я говорил. Коня нужно перегнать в столицу.
– Что? Почему я? – продолжал я удивляться столь скорому развитию событий.
– Потому что на тебя он не реагирует. Как бы это по мягче сказать-то... – зачесал лысину Гилберт.
– Ригуа Скатах признаёт лишь сильного хозяина, – начал объяснять конюх, – только сильный маг сможет оседлать такого жеребца и то после того, как он тебя признает.
– ТАК Я НЕ ВЛАДЕЮ МАГИЕЙ! – закричал я раздражённо.
– И тут вот самое интересное! Обычно он постоянно проверяет всадника, бросая ему вызов. Бунтуя, издеваясь, испытывая его. Но, если он сразу понимает, что перед ним слабак, ему гордость не позволяет покалечить такого наездника, – отведя взгляд, с улыбкой сказал Гилберт. – В нём словно отцовские инстинкты срабатывают, и он начинает защищать своего всадника.