Рон в раздражении пожал плечами, отвечая своим мыслям. Тоже мне,
годовщина… Было бы, что праздновать! И кому…
Он еще в позапрошлом году вдрызг разругался со всеми, набил
морду экс-командиру, и гордо удалился на «дальний запад», зажил
один на «моту», маленьком островке около входа в лагуну, километров
за сорок от лагеря.
Здесь когда-то стояла деревушка Гарумаоа, жило в ней человек
триста – рыбаков да ловцов черного жемчуга. Власти их переселили на
Такуме и Ангатау, такие же, затерянные в океане клочки суши, а
Рароиа объявили ядерным полигоном. Мало им Муруроа…
К счастью для астронавтов, до испытаний атомных бомб не дошло,
но и туземцев обратно не вернули. Так что экипаж «Атлантиса»
робинзонил в полнейшем уединении – запретная зона.
Карлайл горько усмехнулся. За семь долгих лет вся неправда
облезла с бравого экипажа «Атлантиса», выставив напоказ истинную
суть, поганое человечье нутро. Как вот эта рубаха, кое-как пошитая
из парашютной ткани – сплошные дыры, а сквозь них просвечивает
худое, жилистое тело, коричневое от загара…
Ван Хорн ударился в религию, пытался и остальных «блудных овец»
вернуть в лоно церкви, а те его послали…
Дорси расклеился совершенно – ноет и ноет, жалуется на судьбу.
Словит рыбину или краба, сожрет добычу полусырой – и валяется на
песке, как дохлая медуза…
Николс замкнулся напрочь. Похоже, что и впрямь умом тронулся –
бормочет непонятно что, да сам с собою, руками водит, словно узрел
кого-то…
А сам-то? Ну, да, тоже облез… Стопроцентный американец Рон
Карлайл, физик, легенда Беркли и прочая, и прочая, и прочая,
вернулся в исходную точку…
…Молодой, злой Беня Шкляренко, подающий надежды завлаб из
ленинградского Физтеха, впал однажды во грех диссидентства, хоть и
стоял самый разгар «оттепели». Решил, шлимазл этакий, пройти по
натоптанной тропе Синявского, Буковского и прочих «изменников
родины». А что?
Похаешь советскую власть, потычешь пальчиком в «язвы социализма»
– и заметит тебя Госдеп, впишет в платежную ведомость… Заметили.
Вписали.
Правда, два года Беня отсидел-таки в Дубровлаге, пока не
подфартило – Массачусетский технологический пригласил его читать
лекции. Сбыча мечт…
В Штаты Шкляренко уезжал с любезной его сердцу Алиской,
испытавшей на себе, каково быть «женой врага народа», и с
полупустым чемоданом. Малолетнему Арону тогда едва исполнилось
шесть годиков.