— Мы ищем Марию Лабуаль, — ответила Кира.
— А кто это? Не знаю такую!
— Ты Аня Свиридова?
— А вам какое дело? Убирайтесь, или я полицию вызову.
Она грубила не от страха, а от отчаянной дерзости. Девушка
напомнила мне беспризорного щенка, которого трудная уличная жизнь
научила огрызаться. Иначе не выживешь.
Я вздохнул и молча уселся прямо на прохладный пол, выложенный
кафельной плиткой. С детьми лучше говорить на равных, а не сверху.
А Аня и была еще подростком, несмотря на неуклюжие попытки казаться
взрослой и сильной.
— Чего вы здесь расселись? — растерянно спросила девушка.
— Жду, когда Маша расскажет мне про призрака, — объяснил я. — И
мы вместе придумаем, как спасти ее дедушку.
— Какого призрака? — опять начала Аня.
Но тут замок в двери, наконец, щелкнул.
— Зачем ты открыла? — тут же набросилась Аня на подругу. — Они
морочат тебе голову!
Не вставая с пола, я улыбнулся Марии Лабуаль. В ее заплаканных
карих глазах сквозило такое отчаяние, что даже мне стало ее
жалко.
— Что вы сказали про призрака? — испуганно прошептала она.
— Я знаю про него, — кивнул я. — И знаю, что Трубецкого убил не
твой дедушка.
Поймал реакцию Маши и добавил:
— И не ты. Поговорим?
— Только не в моей квартире, — грубо отрезала Аня. — Я вас не
пущу! Раз ты сама им открыла, то сама и разбирайся.
— Анюта! — Маша умоляюще посмотрела на подругу.
— Вечно ты ведешь себя как маленькая, Машка! А я потом
разгребаю.
Аня бросила на подругу укоризненный взгляд, но тут же
сжалилась:
— Ладно, заходите. Можете не разуваться.
Я усмехнулся.
Один ребенок отважно брал на себя ответственность за другого
ребенка. Девочки, и в самом деле, были близки как родные сестры. И
Аня считала себя старшей.
Я пропустил Киру вперед и вошел последним. Дверь мягко
захлопнулась.
*****
Квартирка оказалась совсем крохотной — еще меньше, чем у Киры.
Здесь даже кухни не было, плита и раковина находились прямо в
комнате. Широкий разложенный диван занимал половину комнаты,
перегораживая проход к широкому окну. Напротив дивана на стене
висел большой маговизор — чтобы было удобно смотреть лежа.
Вот и вся обстановка. Правда, в единственном свободном углу я
заметил дверь встроенного шкафа.
Зато был балкон, а из окна открывался потрясающий вид на центр
Столицы. За серыми крышами я увидел кусочек арки моста Петра
Великого и купола Смольного собора в вечернем свете.