–
Можно записать? Боюсь, не запомню. Или перепутаю.
–
Хорошо, – сказал он, подумав. – Напишу. Но, запомнив, ты уничтожишь
бумагу. Письмо сжег?
Я
кивнул.
– С
адресом поступишь также.
– А
деньги?
–
Узнаю Довнар-Подляского! – хмыкнул он. – Ничего не сделал, а денег
требует. Ладно.
Он
полез в саквояж и вытащил пачку денег.
–
Здесь тысяча рублей, – пачка шлепнулась на стол. – Это аванс. По
получению писем дам столько же. Если добытые сведения окажутся
ценными, – он вновь поднял палец.
Я
жадно схватил пачку и спрятал ее в нагрудный карман. Следовало
играть роль. Карл покачал головой и полез в саквояж. Достав листок
бумаги, положил его перед собой. Затем извлек карандаш.
Занятый этим, он не следил за мной, потому и не заметил, как
в моей руке оказался пистолет.
–
Не двигаться!
Он
замер, лицо его вытянулось.
–
Что за шутки, Валериан?
– Я
не шучу. Пистолет заряжен и снят с предохранителя. Стрелять я умею.
Теперь аккуратно, двумя пальцами, достань свой пистолет и отдай
мне.
Бергхард поколебался, но подчинился. Пистолет он толкнул по
столу в мою сторону. Я взял его левой рукой и, скосив взгляд,
рассмотрел. Дерринджер, компактный, но смертоносный. Конструкция,
которая переживет века. Как оружие последнего шанса был в ходу и в
моем мире. Большим пальцем левой руки я взвел курок и направил
дерринджер на немца.
–
Что теперь? – спросил он.
–
Напишем диктант. Бери карандаш!
Он
починился.
–
Что писать?
–
Сим сообщаю, что я… Пиши имя и фамилию, указанные в российском
паспорте, на самом деле являюсь майором Германского генерального
штаба Карлом Бергхардом и занимаюсь шпионажем в России. Там много
денег? – я указал пистолетом на саквояж.
–
Совсем нет. Последнюю тысячу отдал тебе. Зря ты это затеял,
Валериан!
–
Посмотрим. Ты пиши.
–
Зачем?
– Я
заберу эту бумагу, и вы от меня отстанете. Ты, ведь, хочешь жить?
Шпионов в России вешают.
–
Думаешь сорваться с крючка? Не получится. Твое обязательство о
сотрудничестве с германской разведкой хранится в генеральном штабе
в Берлине.
Ну,
до Берлина далеко…
–
Пиши! Не отвлекайся!