–
За здоровье ее императорского величества, государыни Марии
Алексеевны!
Слышен шум отодвигаемых стульев. Все встают и оборачиваются
лицом к портрету на стене. Государыня в парадном платье и орденской
ленте через плечо смотрит на нас укоризненно. Дескать, вам только
повод!
Выпиваем, садимся. Карлович снимает крышку фарфоровой
супницы. Мешает половником.
–
Леокадия Григорьевна?
Сестра подставляет глубокую тарелку. Карлович наливает ей и
смотрит на меня. Торопливо подставляю тарелку, получаю свою порцию.
Карлович наливает себе и берет ложку. Некоторое время
сосредоточенно едим. Вкусно! Повар в лазарете хороший. Солянка с
ветчиной и копчеными ребрышками тает во рту. Не помню, когда ел
такую. Для солянки главное – базовые продукты, их, видно, Карлович
привез. Золотой человек!
С
солянкой расправляюсь быстро.
–
Добавки? – спрашивает Карлович.
–
Не откажусь.
Съедаю вторую порцию. И зря. Санитары, ставшие официантами,
приносят томленую телятину. Под нее наполняют бокалы. В этот раз
тост за нового зауряд-врача. Встаю и вежливо кланяюсь. Мне кладут
на тарелку телятину. Отрезаю кусочек ножом и кладу в рот. Сказка! А
желудок полон – солянкой набил. Торопыга!
Веселье нарастает, тосты следуют один за другим. Пьем за
победу российского оружия, храбрых офицеров и солдат, умелых
врачей, старательных сестер… Застолье разрушается. Собрание
разбивается на компашки, заводит разговоры. Мы не исключение.
–
Надоели эти чиновные лбы! – жалуется Карлович. – Нужное не
выпросить, порядка нет. Еще до войны медицинская общественность
подавала государыне прошение. Просила передать санитарную службу в
армии в руки врачей.
– А
кто ей руководит? – удивляюсь я.
–
Строевые офицеры! – машет рукой он. – Что они понимают в медицине?
В академиях этому не учат. Для них главное – убрать раненых с
передовой. А что с ними будет дальше, не интересует. Оттого везде
нестроение и беспорядок. Медицинская помощь в руках разных
ведомств. Военные лазареты, госпитали Красного Креста, земств,
тыловых организаций. Координации между ними нет. Раненых везут,
куда бог на душу положит. Причем, всех – легких и тяжелых. Первых
мы могли бы лечить здесь, рядом с фронтом. Зачем тащить их в тыл?
Вторым оказать первую помощь и распределить по госпиталям в
соответствии с профилем. Нет, тащат валом. В результате пока
тяжелых довезут – повязки в гное. Отсюда гангрена и ампутации. Это
еще в лучшем случае. В худшем – помощь опоздала.