– Вернутся казаки, оставь здесь
охранение. Вдруг немцы прорвутся!
Автомобиль уезжает, за ним
устремляется конвой. Вместе с Тимочкиным идем к лазарету. Из ворот
выбегает Леокадия.
– Валериан Витольдович! Николай
Карлович ранен!
Сую винтовку ошарашенному адъютанту и
бегу в лазарет. Нахожу Карловича в операционной. Сидит на табурете,
лицо бледное. Мундир снят, рядом суетится дантист. Сквозь марлю
повязки видна кровь.
– Халат и руки помыть!
Быстро облачаюсь и мою руки.
Отодвигаю дантиста в сторону и разматываю бинт. Что имеем?
Огнестрельное ранение плеча. Кровь выплывает из раны толчками. Не
брызжет и цвет темный. Артерия не задета. А кость?
– Пошевелите пальцами!
Карлович подчиняется. Нормально. И по
проекции раны заметно, что кость не пострадала.
Леокадия подает мне баночку с йодом.
Мажу вокруг раны. Прикладываю марлевые салфетки и бинтую. Заправляю
кончик под повязку и прикладываю к ней ладонь. Короткая вспышка.
Карлович заметил и вопросительно смотрит на меня. Надо отвлечь.
– Как вас угораздило?
– К окну подошел, – морщится он. –
Хотел посмотреть, что происходит. Вот и поймал пулю, старый
дурак!
– Вы не старый и совсем не дурак! Вон
сколько раненых спасли!
Улыбается бледными губами. Доброе
слово и раненому приятно.
– Теперь вы главный хирург, – говорит
тихо.
Осторожно поднимаю его с табурета.
Леокадия подскакивает, кладет здоровую руку раненого себе на плечо.
Вдвоем отводим Карловича в кабинет. Сестры застилают диван,
взбивают подушку. Освобождаем доктора от одежды, кладем и укрываем
одеялом.
– Идите! – говорит он. – Один полежу.
Нечего тут сидеть – рана легкая.
Выходим.
– Принесите ему чаю! – говорю сестра.
– Сахара побольше. Ему надо кровь восстановить.
Кивает и убегает. Идем коридором.
Навстречу несется казак в плоской фуражке. Замечает нас и
подскакивает.
– Ваше благородие! Тимку ранили,
кровью истекает. Спасите, век буду бога молить!
Замечаю в коридоре санитаров с
носилками. Подбегаю к ним. На носилках – казак без сознания. Лицо
бледное, глаза закрыты. Щупаю пульс – частый, но с хорошим
наполнением. Левый бок в крови. Поднимаю мундир – повязка пропитана
кровью. На нее пошло нижнее белье. Индивидуальные перевязочные
пакеты здесь есть, но пока не распространены.
– Раненого – в операционную!..
Спустя час выхожу в коридор.
Навстречу бросается тот же казак. Глаза шальные.