–
Нельзя оставить такие дельные предложения втуне! – не согласился
Карлович.
–
Давайте отправим их Брусилову, – предложил я. – Генерал к нам
благоволит, может, прислушается и решит попробовать в масштабах
фронта. Полномочий у него хватает. Но вы тоже подпишитесь. Все-таки
надворный советник и начальник госпиталя.
–
Нет! – покрутил головой Карлович. – Я понимаю, что вы скромный
человек, Валериан Витольдович, но на авторство не претендую.
Подпишите вы, а я прибавлю рекомендацию.
Вот
люди! В моем мире о таком бы не задумались. Там присвоить чужой
труд в порядке вещей. Предложения мы отправили. Иллюзий я не питал,
но совесть успокоил. Меня задрала местная система помощи раненым.
Обидно, когда все видишь, а изменить – руки коротки.
Но
что делать с письмами Поляковых? Оставить их без ответа? Сочтут
высокомерным. Зачем ссориться с людьми, которые к тебе с душой? Кто
вообще, эти Поляковы? Я подумал и решил обсудить это с дантистом. С
Мишей мы сдружились. Ему нравилось уважительное отношение
аристократа, мне – горячее желание дантиста учиться. Он буквально
ходил по пятам, все выпытывая и пытаясь перенять. Многое у него
получалось, парень способный. Будет из него хирург! Да и возрастом
мы практически одинаковы: Миша на пару лет старше. Оба не женаты –
интересы совпадают. Я подумал и зазвал его в гости. Накрыл в своей
комнатушке холостяцкий стол: соленые огурцы, хлеб и колбаса. Водка
– само собой. Все взял у Кульчицкого. Он дал без звука – отказать
орденоносцу?
Миша принял приглашение с удовольствием. Помимо лестного
факта посидеть со столом с аристократом и кавалером орденов, его,
наверняка, привлекла возможность поговорить о медицине. В этом
отношении его хлебом не корми. Но тут он просчитался.
–
Ты знаешь такого Полякова? – начал я, после того как мы выпили и
закусили.
–
Которого? – спросил он, жуя огурец. – Их много.
–
Давида Соломоновича.
–
Кто ж его не знает? – усмехнулся Миша, цепляя вилкой кусок колбасы.
– Самый богатый человек края. Банки, фабрики, железные дороги.
Четверо сыновей, которые давно при делах, и дочь на выданье. Такая
красавица! – Миша закатил глаза, не забывая жевать. – Я
интересуюсь, с чего это вы, Валериан Витольдович,
любопытствуете?