–Конечно. Вещи девушки стоят за дверью, если эта информация актуальна.
Она вышла из спальни и плотно закрыла за собой дверь.
Мазнув по мне напоследок почти что ненавидящим взглядом. Оп-па... Только этого мне и не хватало.
В мужских глазах светилась ехидная насмешка. Все это время, пока в комнате была посторонняя женщина, он наблюдал за мной. Прекрасно видел, что мне не по себе, но даже не подумал что-то сделать.
Помочь мне.
–Могли бы и предупредить, что в доме есть еще кто-то, – чтобы сказать несколько слов, мне пришлось откашляться.
–Тебя это напрягает? – Грех вопросительно поднял бровь.
–Нет, но..., – я передернула плечами.
Удивительно, но мой мучитель решил не продолжать пытку близостью. Отступил, убрал руки с моей груди и шеи.
И я вздохнула полной грудью. Только сейчас осознала, что пока он стоял рядом, я и не дышала почти.
–У меня большой дом, Владислава. Логично, что помимо меня тут будет еще кто-то. Или ты предпочтешь после свадьбы сама тут все мыть и убирать?
–Что?! – я обалдела. – Вы поэтому меня с работы уволили? Чтобы я тут унитазы мыла и борщ варила?
–Борщ я люблю, – кивнул он. Уселся в кресло, взял принесенный противной Людмилой мохито и сделал большой глоток. – Пить хочешь?
Я хотела.
Безумно.
Но пить с ним из одного стакана?
Я вдруг разозлилась. Он меня только что облизал почти. Может, это, наоборот, своеобразная проверка?
Мозг до сих пор отказывался верить в реальность происходящего. Я ждала что вот-вот и он скажет, что все это понарошку. Все ненастоящее.
Все игра.
Поэтому я решительно отлепилась от стены и протянула руку за стаканом. Грех резко оплел мое запястье пальцами и дернул на себя. Не удержавшись на каблуках, я шлепнулась ему на колени.
–Ты с ума сошел?
Взвизгнула как ошпаренная, попыталась вскочить. Но он с легкостью удержал меня одной рукой. Во второй так и держал стакан с напитком, отведя ее в сторону, чтобы не облить нас.
–Ну, наконец-то, мы полностью перешли на ты. Пей, – поднеся к моим губам стакан, приказал он.
–Вы больной, – зашипела я.
–Пей, Владислава. Иначе я напою тебя сам. Рот в рот.
Это была угроза.
Серьезная, причем. И я ей вняла. Грех упрямо и насильно сокращал между нами дистанцию. А мне не оставалось ничего, чтобы удерживать ее всеми силами.
Поэтому в стакан я вцепилась обеими руками.
И жадно начала пить самостоятельно.