- Это довольно ценные мощи, и понадобятся они мне уже скоро. Нет
времени слать татаровьев или подымать тамошних лембоев. А навьи
доберутся быстро, да принести не смогут.
- Ну как скажешь, - пожал плечами Великий Тодор. – Коли я обещал
тебе помогать, так уж буду помогать. Только скажи уж сразу, много
ли там будет опасностей. А то, может, просто пару дружинных
послать, кости эти выкопать?
- Ничего быть не должно, - ответил Кащей. – Ничего и никого. Но
если вдруг кто-нибудь там окажется – сумей уж разобраться. Твоим
тодорам кровь лить не в тяготу, я чаю.
Великий Тодор колко рассмеялся. Он с дружинными только потому
все еще не покинул этого мира, что в закатных землях все еще
проводится иногда Дикая Охота. Жарко любил это развлечение Великий
Тодор. Не единожды участвовал в нем, а случалось – даже и
возглавлял.
Недурственно будет провести напоследок Дикую Охоту здесь, в
дикой Русландии.
- Дай-ка мне пару дюжин навьев в свиту, - попросил он. – Для
большего шума и тарарама.
- Ты получишь их, - кивнул Кащей. – Ни в чем себе не
отказывай.
Немало еще бояр явилось сегодня Кащею на поклон. Уважение
высказать, донесение принести, повеление получить. Один за другим
они входили в тронную залу и представали пред царем нежити, мирно
игравшим в тавлеи.
Был среди них Калин-хан. Явился сказать, что псоглавцы Репрева
разыскали второй семиверстный сапог и он, верный Кащея слуга,
повторно благодарит за щедрый подарочек.
Был и Тугарин, каган людоящеров. Доложил, что его разъезды взяли
двоих подсылов из Тиборска и одного – из Булгарии. Этот пытался
прикидываться татаровьином, но его разоблачили.
Были гонцы от шуликунов. Правда, чего они хотели, осталось
непонятным. Язык, на котором они лопотали, не разбирал ни Кащей, ни
Вий. А единственный у шуликунов толмач как раз слег с некой
хворью.
О хворях же явилась доложить Моровая Дева. Невея-Мертвящая
несколько минут увлеченно перечисляла села и веси, что опустошили
ее сестры-чумодейки. Сама она сотворила своим белым платом еще
добрую тысячу навьев.
А под самый конец дня пришли четыре угрюмых самоядина. Шамкая
ртами на темени, они уставились на Кащея, точно безразличные ко
всему быки.
Самоядь – народ странный, неразвитый. Невесть откуда взялись,
невесть чем живут, невесть о чем думают. Ходят со своими нартами по
берегам Печоры, воюют с ненцами и людоящерами. Кащею служат верно,
но проку от них особого нет – малочисленны самоядины, небогаты, да
и в драке мало чем знамениты.