— Мимо, — отозвался Витя. — Тут холодрыга,
мы севернее, что ли?
— Угу. Подобрали нас, отвезли в лазарет, заштопали,
одели нас как было и выкинули в лесу... Ёлки-моталки,
апрель месяц, откуда такой мороз-то??? Мы что,
в Заполярье?
— Нет. Деревья нормальные, — меланхолично отозвался
Кирилл.
Сергей потянулся за планшеткой... и замер. Поднял
руку.
— Тихо! Слышали?
В кронах деревьев прошелестел ветерок. Видимо,
он и принес запах гари... и отзвуки крика —
крика смертельно раненого человека.
— Это там, — моментально отреагировал Сергей.
— Туда, быстро и тихо... по возможности.
Всё встало на свои места. Есть командир, есть приказ. Отряд
снова стал единым целым.
Они шли, утопая в снегу, кое-где по щиколотку, кое-где
по колено. Где-то в лесу стучал дятел, временами опадал
с ветвей снег. Дымом тянуло все отчетливее, а вот криков
больше не слышалось...
Лес стал редеть — впереди виднелся просвет, поле или
вырубка. Еще метров сто...
Сергей встал как вкопанный.
Перед отрядом открылась поляна. Снега на ней было
меньше — видимо, открытое место. По поляне разбросано
четыре домика — три слева стояли почти в линию, один
справа. Все были деревянными, под толстыми соломенными крышами...
были — сейчас три горели вовсю, четвертый чадил. Чуть дальше
виднелось полусгоревшее сооружение покрупнее, на уцелевшей
крыше видно, что она покрыта дранкой — да это же
водяная мельница, вон и водяное колесо видно, и речушка
журчит, несмотря на холод... Дома огорожены хилыми
заборами — не столько от людей, сколько чтобы
скотина в огород не забредала. Вон сарай, еще один...
Прозвучало заливистое и почему-то показавшееся совсем
неуместным «кукареку!!!»
Неуместным было и то, что заставило остановиться
и вытаращить глаза.
Поляна была усеяна телами. Люди в простой домотканой
одежде, кто-то в шерстяных накидках, один... о боже мой,
в кольчуге, старой и ржавой! Много, десятка два. Есть
даже женщины. Вон, один пошевелился... еще один... виден пар
от дыхания... но большинство лежат неподвижно — снег
тут и там усеян багровыми пятнами.
В центре поляны свалена куча какого-то барахла. Серебряный
подсвечник, какая-то чаша, вон валяется медальон...
А рядом стоят они.
Не люди.
Три огромных бугая, ростом метра два с половиной,
не меньше. Бурая кожа, длинные руки, немытые черные волосы,
собранные на затылках хвостами, грубые черты лица...
и клыки в пастях. И несёт от них нещадно —
воняет так, что даже тут чувствуется.