За Гроув зашла Глэдис с Анной-Марией. Препостор могла себе
позволить заходить следом, полномочия позволяли не рассматривать
это опозданием. Анна-Мария сели ниже меня.
Глэдис почему-то направилась наверх, заговорщически
ухмыляясь.
– Левее на полтора метра. – достигнув меня, скомандовала Глэдис.
– Отменное чутье у вас мистер Дашер.
И села рядом со мной.
Лишившись дара речи, я смотрел как она достает с нижней полки
под партой, тетрадь, ручку и учебник. Так Глэдис, оказывается,
сидит в самом конце. Я думал она из тех, кто преданно сверлит
взглядом училку с первой парты.
– Здесь моё место только в этой аудитории. Мне сверху всех
видно. – любезно объяснила Глэдис, поймав мой недоумевающий взгляд.
– Да и миссис Гроув любит спрашивать отнюдь не первые ряды. Шансы
на ответ и «Ашку» на этом месте.
«Ей на Ашку, мне на Дешку» – моментально приуныл я. – «Вот же
попадалово!»
– Вальтер Скотт, Джордж Байрон, Батлер Йейтс, Маргери Этвуд. –
мерно произносила Гроув, расхаживая по аудитории взад-вперед и
вглядываясь в наши лица. – Что между ними общего?
«В конец Лена ебобобнулась. Мы на игре «Кто хочет стать
миллионером что ли?» – мгновенно вспотел я. – «Первый писатель,
второй поэт, остальных вообще не знаю.»
Глэдис на пару секунд задумалась, потешно переплетя изящные
пальчики и облокотившись на них. Затем раскрыла свою «страшную
книжечку на чистой странице и вписала ручкой «Романтизм». Подумала
и продолжила: «отказ от звания поэта…
Зачарованный, я наблюдал за ловкими движениями её рук,
аккуратными каллиграфическими буковками и невольно вздрогнул,
услышав свою фамилию.
– Эм-м-м, – забормотал я встав, под пристальным взглядом миссис
Гроув, – они творили в стиле романтизма?
– Это слишком очевидно. – не согласилась преподавательница. –
Еще?
Сделав вид, что я глубоко задумался, я поднял руку, потирая лоб.
Под прикрытием сего действия, быстро зарыл свой взгляд в блокнот
Глэдис. Удивительно, но эта беспечная дева его не захлопнула.
«… звания поэта-лауреата. В целях сохранения творческой
независимости. Настоящему романтизму противно придворное
подобострастие.»
«Неужели Вальтер Скотт писал стихи? Охренеть, я только Айвенго
смотрел.»
– Все они отказались от звания придворного поэта, предлагаемого
нашими Величествами. – запрокинув голову наверх, выждав секундную
паузу, словно внезапно осененный мыслью, выдал я училке.