– Почему, как вы считаете? – поинтересовалась миссис Гроув.
– Думаю, все они старались быть независимыми в своем творчестве.
– предположил я. По-чесноку: банально украл ответ у дочки лорда. Но
можно ведь немного подправить ситуацию. – Ведь как часто говорит
леди Глэдис Беллингем: «настоящему романтизму противно придворное
подобострастие».
Аудитория грохнула смехом. Даже миссис Гроув заулыбалась. Ушки
Глэдис заалели.
– Леди Глэдис Беллингем яркая творческая личность. – сделала
комплимент моей соседке преподша. – Она по-праву носит звание
лучшей ученицы гимназии. Но справедливости ради следует уточнить:
данная цитата принадлежит лорду Байрону, прозвучала в пылу полемики
с поэтом-лауреатом Робертом Саути. Садитесь, неожиданно очень
хороший ответ для вас сегодня.
Я сел терзаемый легким чувством вины и стыда. Глэдис показала
мне кулак и прошептала, что я неуч. Да-да, уж прости: вместо
томиков стихов я носился в марш-бросках с полной выкладкой, иногда
по три раза в неделю. Из-за неудобного крепления ОЗК подпрыгивает
на плечах: сначала втаскивает по голове, а затем, падая вниз,
болезненно режет плечи тесёмочными лямками. Сапёрная лопатка и
фляжка дружески пихают под зад, штык-нож молотит по яйцам спереди и
его приходится постоянно придерживать рукой. Калаш за спиной живет
своей жизнью.
Настоящая романтика – лордам такая и не снилась.
Миссис Гроув вещала про крылья романтического модернизма над
Британией, пока я, пригорюнившись, сидел за партой. Сколько всего
прочитать придется.
– Сегодня мы попробуем сами написать небольшое стихотворение на
эту тему. – донеслось до меня. – Полчаса у нас еще есть, но кто
справится быстрее, может идти сразу, сдав работу.
«Чего?! Да отсовокупись ты от нас! Сочинить стихи? Это не урок –
это пытка.» – заерзал я на скамье. – «Хотя… если украсть у кого-то,
то это запросто. Проблема в том, что стихов я не знаю. Но… у меня
же дочка поёт и стримит! Вспоминай голова еловая, ты же не только
жрать умеешь!»
Помучившись минут десять над воспоминаниями последнего стрима
своей умнички, я заполнил вырванный листок, засунул тетрадь под
парту и смело поднял руку.
Миссис Элеонора Гроув высоко подняла бровь.
– Вы уверены, мистер Дашер?
– Абсолютли. – ляпнул машинально, спохватился и добавил честно.
– Увы, из меня плохой поэт, вряд ли я смогу лучше, чем большинство
присутствующих джентльменов и леди. Так зачем мучиться?