Да и вообще офицеров в запасных
батальонах катастрофически не хватало. Любых офицеров. Включая даже
таких, как их собственный прапорщик Колоколов, еще недавно бывший
студентом и попавшим под такую же мобилизацию, как и его
горе-подчиненные. У Колоколова не было ни управленческого опыта, ни
особого желания поддерживать дисциплину. А потому, фактическим
командиром учебной команды в ночное время был сам старший
унтер-офицер Кирпичников собственной персоной.
А если к этому добавить и
безумную скученность солдат в столице, где в казармы, рассчитанные
на 20 тысяч человек, было буквально втиснуто целых 160 тысяч, то
говорить о любом подобии дисциплины в условиях беспорядков на
улицах было практически невозможно.
Итак, к утру основная часть
пришла к такому решению: стрелять отказаться, из казарм не
выходить, но и открытого мятежа не устраивать. Это устроило
большинство. Большинство, но не Кирпичникова, который старался все
же убедить сослуживцев в необходимости активных
действий.
- Вы ж поймите, братцы, -
продолжил увещевать Тимофей, - может кому зачтется как заслуга
перед революцией и то, что они лишь отсидятся в казармах, но на нас
сорок убитых вчера и с нас будет спрос особый! Только подвиги во
имя революции смоют с нас кровь погибших вчера! Да таких подвигов,
чтобы про вчера и думать забыли!
Тут послышался звон шпор и
Кирпичников быстро занял свое место. Вошел доблестный прапорщик
Колоколов, который и в военной форме выглядел типичным безалаберным
студентом. Обведя заспанным взглядом строй он буркнул без особого
энтузиазма:
- Здорово,
братцы.
Строй ответил уставное "Здравия
желаю, ваше благородие!". Колоколов традиционно вздрогнул и хотел
уже что-то сказать, но тут вновь послышался мерный звон шпор.
Кто-то шел к ним. Команда замерла.
И вот перед строем показался сам
штабс-капитан Лашкевич, надменно поглядывая на солдат сквозь стекла
своих дорогих очков в золотой оправе. Пройдя вдоль линии строя,
Лашкевич занял положенное по уставу место перед строем и браво
выкрикнул:
- Здорово,
братцы!
Однако, вместо положенного
уставом приветствия, 350 луженных глоток вдруг слитно
проорали:
- Ура!!!
Штабс-капитан с недоумением
оглядел строй, а затем решил дать возможность солдатам ответить
правильно и повторил еще раз, все так же громко:
- Здорово,
братцы!